Ордер на смерть

Сигаретка в его руке дотлела, и Вдовин швырнул ее в кусты. Потом смело зашагал к метро, стараясь не попадаться на глаза милиционерам. Это ему удалось. Спустился к турникетам, встал в очередь к кассам. Купил жетон для таксофона и разовый проездной в метро. Побежал звонить Ярцеву… Хоть бы тот трубку снял, хоть бы дома оказался! А вдруг жетон впустую потратит? Вдруг номером ошибется? Что тогда делать? Ну и дела…

— Алло! — К счастью, корреспондент оказался дома. — Андрей? Не клади трубку! Очень важное дело!.. Да, я, Степаныч! Слушай, Андрей, боюсь, прервется разговор, так что сразу о деле: ты мог бы сейчас со мной встретиться? Прямо сейчас, да, именно! И возьми с собой, пожалуйста, немного денег, — у меня вообще их нету, хочу в долг попросить… Давай встретимся минут через десять на «Крестьянской заставе», а?.. Ну, через пятнадцать… Хорошо? Я тебе там уже все расскажу, да. В центре зала…

Вдовин повесил трубку, спустился вниз, сел на поезд и доехал до станции, где недавно сделали переход на «Пролетарскую». Стал нервно расхаживать в условленном месте, молясь, чтобы все прошло по плану. Наконец появился Андрей — молодой, красивый, с большим пакетом в руках. Махнул рукою Вдовину. Они пожали друг другу руки. Потом Ярцев вынул из нагрудного кармана рубашки сто рублей и отдал их Степанычу.

— Так много? — удивился тот. — Мне трудно отдать будет…

— Ерунда! — улыбнулся Андрей. — Ну, так что за дело?

Вдовин вынул ключ от квартиры в Печатниках, отдал Андрею.

— Сделай что-нибудь, Андрей, и срочно! Понимаешь, сейчас они все там, бандиты: и Кацман этот, и Артур со своим помощником — ссорятся друг с другом. Меня из квартиры на время выставили, а я возьми да и убеги. Все, мне туда возврата нету! А вот, кстати, я списал телефоны ихние, возьми, может, пригодятся, Подслушал я кое-что, как ты просил, и теперь мне ясно, что это они Тарасыча нашего…

Вдовин не стал продолжать, а вместо этого нагнулся и пошарил у себя в носке. Жетон от камеры хранения вынимать не стал, но выудил оттуда сложенный вчетверо листок с телефонными номерами бандитов и отдал его Андрею. Тот сказал:

— Отлично! Теперь они уже, можно сказать, обезврежены. Между прочим, мой друг — капитан РУВД Самойлов — и его ребята в данный момент беседуют с соседями Игнатьевны насчет явно поддельных документов по купленной ими квартире. Ты же помнишь все эти бумажонки? И Ларису, загорелую такую?

Вдовин кивнул, о чем-то задумавшись, и спросил Андрея:

— Только не пойму… Эти-то, в Печатниках, уйдут, что ль? Ты не можешь как-нибудь сделать, чтобы их арестовали? Они же потом куда-нибудь запропастятся. На дно лягут — фиг найдешь!

— Степаныч, — серьезно ответил Андрей, — я прямо сейчас буду все связи свои поднимать. Никуда эти гады не денутся, обещаю! Ну а ты сам-то куда собрался? Может, ко мне пока? Пересидишь, успокоишься, а вечерком все и обсудим… Ну как?

— Андрей, твой телефон у меня есть… За деньги — спасибо огромное, отдам по возможности. Только у меня есть одна мысля… Съезжу кой-куда, потом уж — к тебе. Не знаю, как по времени получится… Спеши, Андрей, пока они все там!

Они разошлись в разные стороны — Ярый пошел к выходу в город, а Вдовин, наоборот, стал дожидаться поезда метро. Настроение у него было не то чтобы приподнятое, а какое-то лихорадочно-взбаламученное, припадочно-счастливое… Неужели и ему повезло наконец? Неужели фортуна к нему лицом повернулась? Но надо теперь быть вдвойне осторожным: жизнь внезапно может опять по башке ударить, если расслабишься… Мучило его то, что пришлось утаить от корреспондента правду насчет заветного жетона. Андрюха этот — вроде отличный парень, как-то и сдружились они уже за это время. Но у Андрея есть все, а у него, у пожилого уже человека, нет ничего. И не появится, если он сам инициативу не проявит. Случайно подобранный жетон может оказаться если не ключом к счастью, так хотя бы ключом к давнишней мечте Вдовина — безбедной, тихой, уютной старости.

Глава пятая

Жарким летним днем на Комсомольской площади, где, как известно, «вокзалов созвездье», появился небритый пожилой человек в мятом костюме, черных носках и сандалиях. Озираясь по сторонам, но стараясь держаться независимо, Николай Степанович Вдовин — а это был он — проследовал к кассам одного из трех вокзалов. Выстоял у окошечка небольшую очередь и купил билет «туда — обратно» до города Клина. До отправления электрички оставалось минут пять, поэтому Вдовин, спрятав билет в карман пиджака, осторожно пощупал драгоценный жетон, спрятанный в носке, убедился, что тот находится на месте, и решил затариться всем необходимым для предстоящего путешествия.

Он быстро пошел к буфету, пересчитал оставшуюся у него наличность, потом купил дешевого пива, пачку папирос «Беломорканал» и бутерброд с колбасой. И пошел искать себе место в длинном ряду вагонов. Кругом суетились, кричали что-то люди, пару раз Вдовина кто-то толкнул на бегу.

Наконец он пристроился на деревянном сиденье у окна, как и намеревался. Хотелось всего сразу — и пива, и колбасы, и покурить. Но он решил не торопиться, а на трезвую голову снова поразмышлять: правильно ли он поступает, зачем все это делает и, главное, что из этого выйдет. Однако его то и дело отвлекали — вагон был набит битком. Рядом с ним уселся какой-то здоровенный белобрысый бугай, прямо из горла хлеставший волку и громко болтавший со своей тоненькой, загорелой спутницей. Напротив Вдовина обмахивалась газетой, как веером, невероятно толстая румяная бабища с усиками — она так пыхтела и тяжело дышала, что поневоле обращала на себя внимание. Мешали Николаю Степановичу и торговцы, которые протискивались сквозь ряды стоявших в проходе между сиденьями раздраженных жарой людей и монотонно предлагали купить у них то мороженое, то лимонад, то бульварную прессу сомнительного содержания. Толстуха напротив, повздыхав, купила у одного из таких торговцев широченную соломенную шляпу, а у другого — несколько газет, буркнув, что обожает разгадывать кроссворды. Вдовин, совсем затиснутый в угол хохочущим белобрысым, обливался потом и уже проклинал тот момент, когда решился на эту поездку. Он заметил, что среди прочих купленных толстухой газет был и номер «Чертополоха»; машинально отметил про себя, что и ему не мешало бы ознакомиться с содержанием еженедельника.

Электричка тронулась с места — и всех торговцев будто ветром сдуло; в вагонах и стало немного прохладнее. Легкий сквознячок ерошил волосы Вдовина, который даже зажмурился от удовольствия.

Пока все шло по его плану. Он не был на сто процентов уверен в себе и в том, что делает, но полагался на интуицию — на то чувство, которое не раз выручало его в карточной игре и вообще по жизни. Интуиция подсказывала ему, что жетон надо спрятать в надежном месте и не торопиться забирать кейс с деньгами из камеры хранения… Успеется! Сейчас каждая минута, как ему казалось, работала на него — если корреспондент, Андрей этот, сумеет по своим каналам выйти на бандитов из фирмы «Джой» и обезвредить их, то Вдовину ничто не помешает присвоить себе деньги. О какой сумме шла речь, он даже не представлял, но ему уже грезилось, что он рванул на Север, купил себе домик в деревне, обзавелся паспортом и зажил так хорошо, как никогда не жил. А что ему Москва? Город с безумными ценами, где выжить с каждым днем все труднее!

Его мысли прервало дикое и антимузыкальное «пение» белобрысого соседа, уже вылакавшего две стограммовые бутылочки водки «Гжелка»… Нет, тут подумать не дадут! Надо идти в тамбур, покурить там спокойно, в тишине, под мерный стук колес…

Вдовин вежливо попросил толстуху присмотреть за его местом — он сейчас, мол, вернется. Взял пивко и двинулся в тамбур. Там уже стояли и курили три человека, но они, слава Богу, молчали. Вдовин ловко откупорил бутылку пива, отпил, потом задымил «беломориной» и присел на корточки, снова проверив, на месте ли жетон… Итак, почему выбран именно Клин? Неужели в Москве негде спрятать жетон? У того же Ярцева или у Игнатьевны, например? Да можно было бы, в принципе. Но в суматохе он вдруг решил к Вите Белому отвезти. А Витек — самый надежный человек из всех, кто встречался Вдовину на жизненном пути! Ему Николай Степанович верил, как самому себе. И к тому же твердо знал, что у Белого жетон не потеряется. А что у той же Игнатьевны? Во-первых, дети могут его найти и посеять, очень даже запросто, а во-вторых, она начнет расспрашивать — что за жетон да откуда…