Забавы Пилата

Скрипнув железными суставами, «девятка» тронулась и поехала, а из глубины дворов, как по мановению волшебной палочки, медленно выкатился милицейский «уазик» с группой немедленного реагирования. Подъехав к распластанным на газоне «быкам», утирающим кровь и ссадины, «луноход» остановился. Из него выпрыгнули трое бойцов ОМОНа и медленно приблизились к «быкам».

– Встать! – приказал очухавшемуся Башкиру капитан. – Ну что—погуляли, козлы?

Для большей убедительности двое сержантов нацелили на страдальца стволы автоматов. Тот нехотя подчинился. Спорить с ментами Башкир не стал и послушно поднялся. Глупо ворочая головой, он не мог понять, как это с ними произошла такая неприятность.

– Лапы вперед и давай сюда! – грозно приказал милиционер, держа приготовленные наручники. Башкир подставил руки, и железные браслеты защелкнулись.

– В машину его, – бесстрастно приказал милиционер и подтолкнул «быка» к сержанту. Тот схватил Башкира за локоть и грубо потащил к машине.

Закованных в наручники задержанных усадили в зарешеченную машину и с ветерком прокатили до ближайшего отделения милиции.

А Сухарик в это время уже быстрым шагом приближался к дому.

Омоновцы доставили задержанных в сорок седьмое отделение милиции и сдали на руки дежурному. Накатав положенные рапорта, они уехали. Задержанных тщательно обшмонали, выбросив на стол всякую мелочь, в том числе складной нож, и втолкнули в общую клетку-аквариум. После этого дежурный начал не спеша оформлять задержание…

– Слышь, Башкир, – шепотом позвал подельника

Кирсан, коротая время за решеткой и ожидая решения своей участи.

– Ну? – отозвался тот.

– Я чего-то не понял, что это за «темные» нас так четко «отоварили»? – обеспокоенно спросил Кирсан, осторожно трогая опухающее лицо. – Может, из другой бригады или кравченские? Ты не узнал никого?

Кравченские были соседями Чугуна и, как водится, имели друг к другу территориальные и иные, «рабочие» претензии. Впрочем, решались они всегда оперативно: либо за столом переговоров, в ресторане под шашлык и хороший коньячок, либо на «стрелке» с махаловкой. По-разному случалось.

– Кравченские так не дерутся, а этих я раньше не видел, – отозвался Башкир, едва шевеля ушибленной челюстью. Он чувствовал себя погано и разговаривать не имел желания, так как каждое сказанное слово отдавалось болью в голове.

– Странно, – продолжал соображать Кирсан. – Откуда они взялись? Не было никого, и вдруг нарисовались, докопались, как мусора до столба, и на нас кинулись. Нас же в округе каждая собака знает – мы даже тачки не закрываем, – кто осмелится влезть! Может, они «кенты» того Лоха, которого мы на бабки разводили? – совсем уж теоретически допустил он. – К бабке не ходи – «темные» мужики.

– Никакие они не кореша, – поддержал разговор Сыч. – Пока «темные» до нас докапывались, лох в одиночку смылся. Да и не разговаривали эти «кони педальные» между собой. Чего они там спросили, как пройти в магазин?

– Кажется. Еще бы в библиотеку! Они как будто специально к нам привязались или поджидали заранее, – посетовал Кирсан. – Я даже перо вытащить не успел. Точно – засада это была…

– Да как они могли нас пропасти, если мы случайно в этом месте оказались? Мы ж лоха между остановок высадили, – уверенно возразил Сыч. – Эх, неспроста они там появились, жопой чую, неспроста…

Через несколько часов явился дознаватель Пирогов и, как морковку из грядки, начал по одному выдергивать на допрос задержанных, которые к тому времени успели прийти в себя, став более словоохотливыми.

– Командир, ну чего тебе рассказать-то? – свободно развалившись на стуле, рассуждал Кирсан. – Не знаю я ни про какую драку и автобусы. У кого я билеты проверял? Кто свидетель? Корочка игрушечная – на рынке у какой-то бабки купил над пацанами приколоться… А эти сволочи нас избили и вас подогнали. Ну ничего, мы этих козлов выловим. В нашем микрорайоне нас каждая собака знает…

На прикрученном к полу стуле Кирсана сменил Башкир, но его уверенные речь и манера держаться не слишком отличались от предшественника.

– Да ты чо, начальник! Какие автобусы! Я давно уже на собственном «мерине» езжу, даже забыл, какое у нас метро! Говорят, там красиво, да? Типа, мрамор, гранит? У тебя самого-то какая тачка? А-а, «Жигули»… – с издевкой говорил задержанный, надавливая уверенной речью на психику задолбанного жизнью дознавателя. – Где потерпевшие, где свидетели? Давай, тащи их на очку! А если нету, тогда и разговору нету! Чего ты мне чернуху лепишь! Я щас пацанам своим вызвоню, они приедут с адвокатурой и быстро разберутся, кто закон нарушает! На «звонок другу» я право имею…

Та же нагловатая ухмылка на скривленных губах, тот же угрожающий подтекст. Все одно и то же. Задержанные, будто в одном инкубаторе выведены, из одной бутылки хлебали, только с рожами там недоглядели.

Обнаглели нынешние разбойники: ни милиции, ни суда не боятся.

Сыч вел себя «скромнее», зато его ответы отличались большей оригинальностью.

– В автобусе, говоришь? Ну да, ехал я к любимой девушке, а тут вошли какие-то козлы, вытолкнули нас за борт и начали махаться. Цветы отняли, конфеты затоптали… Не видно, что ли, по мне? Кто больничный оплатит? Беспредел какой-то!

В подтверждение сказанного Сыч с удовольствием продемонстрировал дознавателю свою побитую рожу.

– Так что вы их ищите, если вы милиция. А не справитесь, мы Чугуну пожалуемся, пусть он порядок наведет. Совсем оборзели лохи всякие…

Вернув задержанных в клетку, Пирогов захватил материалы и поднялся к начальнику отделения.

– Ранее не судимы, значит, честные граждане, – пролистнув протоколы и рапорта, произнес тот без особого удивления. – Чугуну собираются жаловаться?

– Да, – подтвердил дознаватель. – Говорят, у них адвокаты крутые и свидетели свои есть.

– У них все есть.

Начальник задумался. Открывать дело и запускать его на всю катушку – только лишний геморрой себе на задницу. Не зря же парни про Чугуна намекнули – значит, его «быки». А про Чугуна слухи разные ходят, будто «крыша» у него в самом МВД, да не простая, а чуть ли не кто-то из замов министра. Попробуй его тронь – такая вонь поднимется. Самого сметут. С современными бандитами, которые и не бандиты вовсе, а бизнесмены, полезные для страны, нужно обращаться аккуратно. Где можно, уступить, где надо – не заметить, а иначе долго в кресле не просидишь – то ли на пенсию с позором отправят, как не справившегося с участком работы, то ли в морг с пулей в затылке. И похороны с почестями: старшим офицерам – льгота – почетный караул бесплатно. Кто помладше – тем только казенная домовина положена.

Ни одна из названных перспектив начальника милиции не привлекала. В ближайшие выходные он хотел поехать на дачу, привычно посадить картошку и поиграть с внуком.

– Маловато материала, – с укором произнес он, возвращая листки протоколов дознавателю. – За что сажать-то? За драку? Так их самих избили. Вымогательствами на транспорте занимаются? Так тоже одни слова.

Дознаватель пожал плечами.

– А как они вообще к нам попали? – вкрадчиво спросил начальник.

– Не знаю, кажется, кто-то группу немедленного реагирования вызвал, – ответил Пирогов. – И опознал их как контролеров-вымогателей. Сигналы-то к нам, вообще-то, давно поступали…

– Ну все. Мне некогда болтать. Сам решай, – вынес мудрое решение начальник, сняв с себя ответственность. Если старший лейтенант Пирогов хочет после школы милиции поиграть в разбойников и полицейских, то флаг ему в руки. А если он поумней окажется, чтобы пулю или нож меж ребер не схватить, то ему других правонарушений хватит: и свой план сверстать, и «палки» [7] набрать.

Пирогов не был лишен смекалки и подумал то же самое. Сын в детский сад ходит, жена в НИИ бухгалтером работает – все как на ладони, никакой охраны. Про Чугуна он тоже слышал. Бывший спортсмен-боксер, получивший свое прозвище за «чугунный» удар, не отличался мягкостью характера. «Макаров» в кармане не поможет, да и ребенку своему бронежилет не наденешь. Потом ведь личные претензии пойдут. Не абстрактные – на всю милицию, а к нему, Пирогову. Скажут, что ж ты, сволочь, пацанам нашим помочь не захотел? А оно ему надо?