Ангелы приходят всегда

Остановившись за углом одного из зданий, где, как он думал, его не могли видеть, Лазарь спешился и начал фотографировать двор и здание через сетку забора. В этот момент появилась полицейская машина. Ее фары, расположенные спереди, сзади и на крыше, попеременно вспыхивали разными цветами. «Вот так дискотека», – поежился Лазарь и, понимая, что это по его душу, повернул к мотоциклу. Машина остановилась за мотоциклом. Из нее вышел сухощавый полицейский, поинтересовавшийся, чем здесь занимается Лазарь. Тот молчал. Не получив ответа, полицейский потребовал предъявить водительские права и документы на мотоцикл. Время для Лазаря остановилось. Его вдруг поразила бессмысленность происходящего. В голове молнией пронеслось: «Почему я должен оправдываться, врать и что-то доказывать этому человеку?!»

И тут Лазарь сделал то, чего сам от себя не ожидал. Дружелюбно улыбаясь полицейскому, он направился к мотоциклу, словно собираясь достать нужные документы, сам же прыгнул в седло, завел мотор и выжал ручку газа до отказа. При этом он держался настолько уверенно и спокойно, что полицейский еще некоторое время стоял столбом, провожая глазами стремительно удаляющийся мотоцикл, пока не понял, что это побег. Тогда полицейский схватился за кобуру пистолета, но расстояние до беглеца было слишком большим. Он бросился к машине, на ходу передавая по рации о случившемся. К погоне присоединилась еще одна полицейская машина. Кроме мигающих огней обе машины включили сирены.

После того, как Лазарь пустился в бегство, к нему вернулось самообладание, все встало на свои места. В минуты риска и опасности, еще со времен афганской войны, в Лазаре как бы включалась некая программа, которая помимо эмоций и интеллекта руководила его действиями. Он называл это интуицией: действия были четкими и безошибочными, опережающими противника на полхода.

Об одном только сейчас сетовал Лазарь: что под ним «Харлей», а не спортивный «Сузуки». Но все равно он был уверен, что уйдет. «Лишь бы только не успели вызвать вертолет, – думал он. – Вертолет, скорее всего, оснащен системой теплового поиска, тогда уйти будет намного труднее». К сожалению, дороги в этой местности были достаточно прямые, а движение практически отсутствовало – это увеличивало шансы преследователей. Лазарь напряженно искал поворот на какую-нибудь проселочную дорогу, где машины полиции вынуждены были бы сбросить скорость. Но в Америке такие дороги встречаются редко, в основном все расчищено и заасфальтировано. И все же удача улыбнулась Лазарю: дорога начала петлять по взгорью. Он умышленно подпустил полицейских ближе, чтобы они повисли у него на хвосте, а перед очередным крутым поворотом максимально прибавил скорость. Мотоцикл взревел, завибрировал всем станом и хотя с трудом, но вписался в поворот. В зеркало заднего вида Лазарь наблюдал, как одну из машин занесло на повороте – швырнуло в одну сторону, в другую и выбросило в кювет. Она перевернулась на крышу и замолчала. Из лопнувших мигалок, расположенных на крыше и придавленных теперь всей массой машины, вырвался сноп искр.

Вторая машина продолжала преследование. Устроить ей западню Лазарь уже не мог, потому что взгорье кончилось и дорога петлять перестала. Через несколько минут погони впереди показался мост через небольшую речку, на нем наблюдалось какое-то движение. Лазарь был вынужден притормозить, а перед мостом и совсем остановиться. Там шли дорожные работы. Рабочие в оранжевых накидках и зеленых касках поочередно перекрывали проезжие полосы. Как раз сейчас они перекрыли полосу, по которой двигался Лазарь, а по встречной полосе пропускали несколько машин. Причем первым навстречу Лазарю ехал огромный «дальнобойщик», полностью занявший и без того узкий проезд, не оставив возможности проскочить мимо даже на мотоцикле.

Полицейская машина остановилась в десяти метрах от Лазаря. Сирена смолкла, но сигнальная «иллюминация» продолжала мигать. Из машины выскочил уже знакомый полицейский, которого била нервная дрожь. Он выставил вперед пистолет и, сделав над собой усилие, медленно направился к Лазарю.

– Эй, не двигаться! Оставаться на месте! Ты арестован! Приготовить документы! – кричал он что есть мочи.

– Чего кричать-то? – тихо сказал Лазарь по-русски, а потом крикнул в ответ по-английски: – Хорошо, хорошо! Пожалуйста, не волнуйтесь. Мои документы в порядке. Вот они! Посмотрите.

Полицейский, не опуская оружия, подошел к Лазарю и протянул свободную руку за документами. Лазарь молниеносно и цепко схватил полицейского за обе руки и рванул с такой силой, что страж порядка кульбитом перелетел через перила моста. В полете, он выстрелил в никуда. Раздался громкий всплеск воды. Лазарь, не вылезая из седла, подался к бордюру и посмотрел вниз. «Живой», – обрадовался он, увидев вынырнувшего из воды полицейского.

Стоявшие на мосту рабочие со страхом смотрели в сторону мотоциклиста. Грузовик освободил проезд и прижался к обочине. Выписав причудливую петлю, мотоцикл Лазаря обогнул ремонтный скарб и подъехавшие машины и устремился к линии горизонта. Как только Лазарь пропал из поля зрения оставшихся на мосту людей, он спешно свернул на скошенный луг. Вскоре он скрылся в ближайших перелесках. «Вот американцы молодцы! Поля у них без ям и камней, а рощи, как ухоженный парк. Езжай себе спокойно, как по городской площади!» – торжествовал инок, понимая, что ушел-таки от погони.

Перед тем как опять выехать на дорогу, Лазарь разобрался с картой и наметил маршрут в сторону Олбани по сельским дорогам. Понятно было, что и такой план крайне опасен: и на сельской дороге можно нарваться на полицию. Однако Лазарь решил рискнуть – попробовать добраться до большого города, а там затеряться и сменить мотоцикл на машину либо пересесть на поезд или автобус. Ему везло – дороги в провинции были пустынны. Все же если вдалеке он замечал машину, то сворачивал с дороги и отсиживался. Один раз пролетал вертолет – скорее всего, искали беглеца, но Лазарь, заслышав шум, успел укрыться в развалинах старой фермы.

К вечеру инок добрался до предместий Олбани. Ему приглянулся заброшенный яблоневый сад. Здесь он решил скоротать ночь, а утром отправиться в город без мотоцикла.

Вокруг расстилалась провинциальная Америка с ее идиллическими картинами. Над кукурузными и клеверными полями порхали птицы. Вдали по хребту холма лениво двигалось стадо коров. Где-то работала сенокосилка. Царил покой, как будто не было ни разведзадания, ни полиции, ни погони…

Золотистое солнце садилось. Прошли сутки пребывания Лазаря в Америке. «Если так пойдет, то солнце скоро может закатиться для меня навсегда», – думал Лазарь, перетаскивая мотоцикл через повалившуюся ограду сада.

Глава двадцать четвёртая

НЕ ВЫШЕЛ НА СВЯЗЬ

Сокол не вышел на связь…

Смелым секретное средство,

способ остаться в живых – бегство.

(«Би-2»)

В саду было тихо и как-то по-домашнему уютно. Веяло кисло-сладким яблоневым ароматом. Шершавые стволы старых яблонь застыли в причудливых изгибах. Деревья напоминали забытые буквы древней рукописи, которую уже никому не суждено прочитать. Листья еще сохраняли свою зелень, но местами уже пожухли. Под ногами расстилался ковер бурой прошлогодней листвы, сквозь которую прорывались лопухи и репейники.

Яблок на ветвях было немного; сказывался возраст деревьев. Но все же зеленые и желтые плоды то там, то здесь заманчиво проглядывали сквозь кроны. Яблоки лежали и на земле. Лазарь, ничего не евший целый день, с жадностью накинулся на эту снедь. Плоды оказались кисловатыми и не сочными, но в пищу годились. «По-русски, яблоки до Преображения есть нельзя, – думал Лазарь. – Но здесь не Россия. Вон в Греции яблоки всегда можно, а до Преображения нельзя виноград. Тем более Преображение совсем скоро, – успокоил он себя. – А другой пищи все равно не достать».