Рэмбо под солнцем Кевира

— Сарван, — позвал он, — готовь самолет.

Пилот поднялся вслед за Фуадом. Ганатовый колодец был шагах в двадцати от самолета. Сколько раз пилот поднимался и садился рядом с ним и даже ни разу не подумал, что это за колодец и какая в нем надобность.

Фуад смотрел, как пилот, петляя и пригибаясь, словно ждал выстрела в спину, побежал к самолету. За ним, поддерживая отца, бежал Али с Томом. Рэмбо остановился на секунду, схватил Фуада за руку.

— Чего ждешь? — крикнул он в бешенстве.

— Беги! — Фуад вырвал руку и оглянулся. — Беги, Рэмбо.

— Фуад…

Глаза Фуада потемнели. Он обнял Рэмбо и тихонько ткнул его кулаком в грудь.

— Иди. Да поможет вам Аллах. А я решил рассчитаться, — и чуть не выкрикнул: — Имею я право рассчитаться?

— Имеешь, — Рэмбо посмотрел в глаза Фуаду, повернулся и медленно, будто нехотя, пошел к самолету.

Фуад подождал, когда Рэмбо сядет в самолет, и побежал к цистернам. Он открыл один кран, другой, и в этот момент из-за школы вырвалась толпа охранников. Впереди был Абдолла-хан. Он еще ничего не понял. Он услышал только, как на взлетной полосе взревел моторами его самолет, а у ближней цистерны стоял Фуад и, заложив руки в карманы, спокойно смотрел на него. Вначале Абдолла-хан почувствовал острый запах бензина и лишь потом увидел на земле черное расплывающееся пятно.

— Фуад! — Абдолла-хан бросился к нему, и в этот момент раздался взрыв.

Самолет качнуло на взлете ударной волной, но пилот удержал его. Рэмбо, обернувшись, не отрываясь смотрел в стекло фонаря.

Над Ходжатией бушевало пламя, и вихрились клубы черного дыма.

— В Мекку, саркар? — улыбнулся пилот.

Рэмбо задумчиво кивнул. Нет, он не станет от этого хаджи. Нельзя торопиться на состязание праведников, а по пути творить недоброе. И он не почувствовал никакого удовлетворения. Внутри что-то оборвалось, и образовалась глубокая пустота. И зачем все эти муки, боль и страдания!

О, Аллах, великий, всемогущий и справедливый! Рэмбо хотелось плакать, но слез не было.