Южный коридор

У Палача оставались считанные секунды, и он использовал их для того, чтобы нанести мафии максимальный урон. Вот-вот на сцене должны были появиться слуги закона, а в таких случаях Болан всегда уходил, тихо и быстро. Он не хотел сталкиваться с полицейскими, которые были все-таки «своими» солдатами. Правда, большинство из них не знали, что Мак Болан сражался на их стороне, или просто не хотели это признавать. Мало того, в официальных полицейских приказах по всей Америке о Болане говорилось коротко: «стрелять немедленно» или «стрелять на поражение». Но Болан не имел ничего против. Он никогда не просил лицензии на ведение войны и не рассчитывал таковую получить. Если ему суждено было попасть в руки закона — что ж, он готов был покориться. Но до сих пор он избегал этого всеми доступными средствами — за исключением перестрелки.

Через сумасшедший гул огня Болан уже слышал далекие звуки полицейских машин. Прицепы догорали с яростным шипением; пламя быстро распространялось, охватывая все новые склады. Остановить этот адский пожар теперь практически было невозможно — оставалось лишь ждать, пока не погаснет последний уголек.

Пора было выходить из игры, уступая место полиции и пожарникам. Но что-то влекло Болана в это пекло, какой-то слепой инстинкт, которому не было дела до здравого смысла.

Объяснение своему внезапному порыву Болан обнаружил за тяжелой дверью небольшого металлического ангара, затерявшегося среди пылающих складов. Хлесткой автоматной очередью он сорвал замок и ворвался внутрь.

Еще до того, как тонкий луч фонаря осветил страшную сцену, Болан уже знал, что ему предстоит увидеть. Там был человек — точнее то, что осталось от него после мучительных истязаний, — абсолютно голый и связанный по рукам и ногам, словно жареная индюшка.

Болан стиснул зубы и подошел поближе, отчаянно надеясь, что бедняга уже мертв. Так оно и было. Палач вздохнул с облегчением и почувствовал, как ненависть к мафии с новой силой вспыхнула в его груди. На стуле в углу комнаты он нашел брюки, а рядом с ними — бумажник, перочинный нож и несколько мелких монет. Когда он выходил, перезаряжая на ходу М-79, его мысли были уже поглощены новой задачей. Он уверенно шагал среди горящих построек, пока чутье не привело его к небольшому гаражу.

Они все собрались там, и при обычных обстоятельствах гараж мог бы послужить хорошим укрытием. Но налет Палача никак нельзя было отнести к обычным обстоятельствам.

Болан одним выстрелом из пушки снес дверь и, не задумываясь, вошел в гараж. Какой-то придурок, жалко визжа, немедленно выскочил из урла с поднятыми руками. Болан отбросил его к стене и одним выстрелом срезал другого бандита, лихорадочно возившегося с автоматом. В пол у ног Болана ударила очередь 45-го калибра, но быстро захлебнулась, когда мафиози поскользнулся в луже собственной крови.

Двое его приятелей были ранены осколками: они беспомощно корчились на полу и отчаянно кричали. Болан послал им последнее благословение из своего «отомага» и нырнул в темноту гаража. Ударил револьверный выстрел, потом еще один. Казалось, стреляли с уровня пола или даже ниже — не иначе, как из смотровой ямы. Болан снял с ремня гранату, сорвал кольцо и швырнул ее вниз. Он слышал, как граната ударилась о дно ямы и оттуда послышались вопли ужаса. Когда раздался взрыв, Болан был уже у выхода. Не оглядываясь, он быстро зашагал к ограде. Там он на минуту остановился, чтобы оценить обстановку.

Вся база была объята пламенем. У ворот дымились каркасы прицепов, к которым уже приближались полицейские автомобили.

Болан необдуманно потратил лишние секунды, и теперь намеченный путь вступления был для него отрезан. Он пробежал вдоль ограды, выбил еще одну секцию и скрылся в темноте.

Болан еще не знал, куда пойдет дальше, ясно было только, что дорога окажется долгой и нелегкой. Когда очевидцы начнут рассказывать полицейским о случившемся, те быстро сообразят, что к чему, и тогда... Да, эта дорога вполне могла стать последней для Палача.

Он снова вскинул на плечи свою комбинированную пушку и начал карабкаться по склону холма. И тотчас за его спиной оглушительно завыли сирены. Значит, они разобрались в том, что произошло, — началась большая травля. Очень скоро каждый полицейский Северной Джорджии включится в охоту за головой Мака Болана. Ситуация хорошо знакомая, но от этого не менее опасная. Хотя Болану не раз удавалось обвести полицейских вокруг пальца, он прекрасно понимал, что так не может продолжаться вечно. Раньше или позже его настигнет «своя» пуля. Кто знает — возможно, это случится сегодня.

Внезапно эта мысль перестала беспокоить усталого человека в черном комбинезоне. Он остановился, закурил сигарету и бросил прощальный взгляд назад. Он не отошел еще и на милю, погрузочная площадка скрылась из вида, но небо по-прежнему озарялось красными отблесками.

— Пошло все к черту, — пробормотал Палач, рассеянно глядя в ночь.

Зачем он все это сделал? Какой смысл в этой борьбе, если они все так же безнаказанно убивают людей? Может, пришло время присоединиться к павшим братьям? Да так ли уж велика разница между живыми людьми и призраками?

Болан докуривал сигарету, вглядываясь в красноватое небо. Как сказал ему по радио этот водитель? «Удачи тебе, приятель»?

О какой удаче он говорил? Что значила удача для шоферского братства — выгодный рейс, хорошая погода, веселый попутчик? Для Болана в данном слове был заключен совсем другой смысл — не ошибиться в расчете времени, хорошенько прислушаться к внутренним часам и ударить в нужный момент, а потом вовремя уйти.

Этой ночью он расслабился и допустил ошибку.

— К черту, — снова пробормотал Болан, отшвырнул окурок и двинулся по склону. Он уже приближался к вершине холма, когда какой-то неясный шорох заставил его замереть на месте. Луна как раз скрылась за облаком, и Болан стоял в кромешной тьме среди зарослей кустарника. Прежде чем он успел оценить обстановку, его рука уже инстинктивно потянулась к «отомагу». Болан спрятал оружие и принялся чутко вслушиваться в ночные шорохи. Какая бы встреча ни ожидала его на этом холме, применение оружия вряд ли окажется кстати.

Палач ждал и слушал, тщетно стараясь хоть что-то рассмотреть в сплошной темноте. Вдруг к его ногам покатился неосторожно сдвинутый камешек, и вслед за этим послышался сдавленный вдох. Кто-то был совсем рядом.

Наконец, луна вышла из-за облака и залила склон мягким серебристым сиянием. Прямо перед Боланом выросла фигура человека, который тихо воскликнул:

— Боже правый!

Болану понравилось это открытое лицо, на котором были написаны одновременно ужас и радость.

— М-да, — неуверенно протянул незнакомец. — От одного твоего вида недолго наложить в штаны.

Голос показался Болану знакомым, и он спокойно поинтересовался:

— Ковбой из Джорджии собственной персоной?

— Он самый, — ответил водитель. — Хорошо, что я тебя нашел. Ты попал в переделку, Большой Б. Все вокруг кишит фараонами. Пошли.

— Я думаю, что смогу тебя отсюда вытащить. Моя колымага стоит на проселке, в двух минутах ходьбы.

Болан не шевельнулся, только желваки заходили на его скулах. Немного поразмыслив, он сказал:

— Ты попал в плохую компанию, ковбой. Кроме дырки в голове, ничего хорошего тебе здесь не светит.

— Долг платежом красен, верно? — невозмутимо возразил водитель.

— Ты ничего мне не должен.

— Должен. Может быть, больше, чем ты предполагаешь. Ладно, ты идешь или нет? У нас мало времени.

Во взгляде Болана мелькнули теплые искры.

— Хорошо, пошли.

Водитель развернулся и зашагал вверх по холму. Болан без колебаний последовал за ним.

Забавная ситуация, ничего не скажешь. Но стоит ли чему-то удивляться в этом сумасшедшем мире? Особенно здесь, на священной земле, среди дружественных призраков. Может быть, он все-таки не ошибся этой ночью? Болан невольно вздрогнул. Теперь казалось, что к нему снова вернулась удача... кто бы ее ни послал.