Передряга

— Откуда вы это знаете?

— Реестром ведает мой бывший одноклассник и большой друг. Именно благодаря нашей дружбе американцы заключают договор со Смоленским заводом, а не с АЗЛК, ГАЗом или Тольятти. Через него-то я и узнал обо всей этой подковёрной борьбе вокруг моей доли акций.

— Сколько вы платите своему другу? — спросил вдруг Сергей Борисович.

— Десять процентов от общей суммы по завершении всей сделки.

— В таком случае ему можно доверять. Продолжайте.

— С крупными акционерами уже ведутся переговоры о продаже их пакетов. Сейчас около сорока трёх процентов акций аккумулировано в руках тринадцати держателей. На тот случай, если пресса вздумает совать свой нос в чужие дела. Правление завода не хочет бала мутить воду. Это может сказаться на отношениях с американским инвестором. Мы сделаем ход первыми. Скупим акции по восемьдесят центов за штуку и продадим их после подписания договора вдесятеро дороже. Чистая прибыль — семьсот двадцать миллионов долларов. Семьдесят из них уйдут в качестве оплаты за услуги моему другу, остальное мы поделим между собой в оговоренной пропорции.

— Почему вы так уверены в успехе? — спросил Сергей Борисович. — Мне сдается, что очень многие люди захотят помешать нам. И среди них будет немало влиятельных. Если, конечно, все пойдет именно так, как вы говорите.

Константин Георгиевич ухмыльнулся блудливо, словно нашкодивший кот.

— Я пока ещё курирую переговоры с крупнейшими держателями акций и могу скрыть часть информации. Никому и в голову не придет, что кто-то попытается провести сделку в обход правительства. Я просчитал возможные контрходы. Контракт будет подписан, как и говорилось, через два месяца, в пятницу. Мои коллеги и правление завода постараются придержать информацию о подписании контракта, когда узнают, что сорок процентов акций растворились в воздухе. Их расчёт будет строиться на том, что до понедельника данные никак не просочатся в прессу, а за субботу и воскресенье они успеют отыскать покупателей акций, то есть нас, и забрать, — изъять, конфисковать, принудить к продаже, называйте как вам угодно, — эти бумаги. Константин Георгиевич снова улыбнулся.

— Логично, — согласился хозяин кабинета. — Ради такой суммы они не остановятся ни перед чем.

— Разумеется. Речь как-никак идет о миллиарде долларов.

Сергей Борисович серьезно посмотрел на собеседника.

— Не пойму только, чего вы веселитесь. По вашим собственным словам, нас попытаются убить.

— В том-то и дело. Не нас, а покупателей акций! Все сделки обязательно фиксируются в реестре акционеров. Кроме того, для купли-продажи подобного пакета необходимо получить разрешение Антимонопольного комитета. Насчёт комитета можно не волноваться, я лично займусь этим, а относительно реестра акционеров… В нём появится соответствующая запись. В пятницу, в четыре часа дня. Ее сделает тот самый друг, о котором я упоминал. Согласно этой записи, акции скупит маленькая, никому не известная фирма, имеющая места на фондовом рынке. Правлению завода, как и моим коллегам, понадобится некоторое время, чтобы установить, кем и на какой юридический адрес зарегистрирована фирма. Так вот, фирма окажется зарегистрированной по подложным документам, а все её сотрудники — мёртвыми душами. Это здорово осложнит поиски. Ну и, наконец, наши конкуренты должны будут принять решение об «устранении». Поверьте мне, никто не прибегает к подобным шагам слишком охотно. Им придётся всё обдумать, взвесить, определить, кто возьмет на себя ответственность. Но… Но… Все это теряет смысл после того, как акции будут проданы по новой, уже повысившейся цене, и цена эта станет достоянием гласности. — Константин Георгиевич улыбнулся с налетом театральной таинственности. — А теперь следите за моей мыслью. Мы «заряжаем» своих корреспондентов в вечерних газетах, на телевидении и радио. Уже в пятницу вечером информация о подписании договора появится в прессе. В субботу же утром она станет доступна всем желающим. В понедельник фондовый рынок начнет продавать акции Смоленского автозавода по новой цене. Далее… Снятие запрета на пространственный арбитраж вступит в силу с момента подписания договора. Мне это известно доподлинно. От данного пункта американская сторона не отступит ни в коем случае, даже под угрозой расторжения сделки. А сделку расторгнуть не смогут, поскольку кое-кто уже хорошо погрел на ней руки. И речь идёт о больших деньгах. Значит, запрет будет снят не позднее пяти часов вечера пятницы. В Лондоне в это время только три часа дня, а фондовый рынок работает до четырёх. Мы воспользуемся данной разницей в своих целях. У нас в запасе будет целый час. И за этот чар наша маленькая фирмочка продаст акции на Лондонском фондовом рынке. Все. Проблема перестанет существовать. А после проведения сделки фирма закроется, чтобы никогда больше не открыться. Вот, собственно, в общих чертах все. Юридически операция абсолютно законна.

Сергей Борисович размышлял. Гость говорил истинную правду. Сделка абсолютна законна.

— Вы полагаете, что удастся за час найти покупателя и провести сделку?

— Разумеется, нет. Покупателя или, что вероятнее, покупателей я найду заранее.

— Ну допустим, нам удалось заполучить эти акции и даже продать их. А что потом? Не думаю, что у ваших коллег не возникнет желание наказать тех, кто обвёл их вокруг пальца. Убить, может быть, и не убьют, а накажут обязательно. Такие деньги мимо рта проплыли.

— Верно. Они попытаются взять за жабры моего приятеля, но он к тому времени будет за рубежом. И тогда станут искать «владельца» фирмы.

— Да. Это займет время, но рано или поздно его найдут. Для ФСБ это не слишком большая проблема. С вашей «бандой» мы тягаться не сможем.

— Правильно. Они попытаются отыскать этого человека и выйдут… на вашего нового «босса». Его возьмут и потихоньку придавят в Лефортове. А спишут на само убийство. Вот и всё.

— Каким образом вы планируете подставить моего «босса»?

— Для начала опергруппа, осматривая найденный где-нибудь в лесу труп, «случайно» обнаружит в кармане убитого фальшивый паспорт. Тот самый, по которому была зарегистрирована фирма, продавшая акции. Убитый окажется одной из «шестёрок» вашего «преемника», Тимофея Лукашкина. Далее организуем анонимный телефонный звонок «боссу». Смотри, мол, верный «оруженосец» провернул крупное дело, убрал исполнителя, а делиться не собирается. В твой же карман залезает, прикинь. «Босс», конечно, поумнее этого сопляка. Он сначала все проверит. Но факт останется фактом. «Шестёрка» сработал на фондовом рынке, а затем был убит. «Босс» теряет лицо. Он не может уследить за своим «огородом», а значит, ему не место в кресле «босса». Что произойдет потом, надеюсь, объяснять не надо? И даже если официальные власти не сумеют накрыть его на «мокром», папашка покойного Лукашкина достанет бывшего кореша из-под земли. Всё. Шах и мат.

Сергей Борисович закурил, уставившись в какую-то точку на стене. Он думал. Лихорадочно просчитывал варианты. Все сходилось одно к одному. План казался блестящим.

— «Шестёрку» придется «сработать» нам?

— Вам или кому-то из ваших людей, не имеет значения. Главное, чтобы это был надёжный человек.

— В чем будет заключаться моя дальнейшая роль?

— Первое: вам придется убедить крупных держателей акций, что сделка абсолютно законна. Я представлю вам полный список со всеми атрибутами. Предварительная договоренность о продаже уже существует, нужно просто убедить их в выгодности нового покупателя. Второе и самое важное. Необходимо сделать так, чтобы ваши подопечные исчезли на две последние недели перед подписанием контракта. Можно организовать круиз или ещё что-нибудь. Важно, чтобы они оказались не пределов досягаемости моих коллег и членов правления завода. Оформление сделки, в частности подготовка документов, отнимает немало времени. Вы начнете заниматься этим уже в круизе, но подписи свои продавцы поставят здесь, в Москве, когда проверят поступление средств на счета в банке. Отсюда четвертое: необходимо подобрать квартиру, в которой состоится подписание бумаг. Гостиницы и прочие официальные организации не годятся. Их проверят в первую очередь. Если продавцов отыщут раньше, чем мы успеем закончить свои дела, нам не поздоровится. Частная квартира — оптимальное решение проблемы. Естественно, мы должны гарантировать стопроцентную безопасность нашим гостям. И этим тоже придется заниматься вам. Мне нельзя сейчас слишком суетиться, чтобы не насторожить коллег. Ни в какие поездки я тоже отправиться не могу. Это сразу бросится в глаза. У меня эти два месяца будут загружены предельно. Именно поэтому мне и приходится настаивать на подписании бумаг здесь.