Ожерелье смерти

Жанна молчала. Она поняла: он искренне жалеет, что не убил жену своего друга.

— А где он сейчас, твой товарищ? — спросила она. Лицо Эдгара потемнело.

— Его убили. Друзья того, которого я… И она, стерва, с ними была.

Жанна поняла.

— Ты хочешь отомстить?

— Да, — глухо отозвался он. — Их всех посадили. Одному дали одиннадцать лет — это самый меньший срок. Ей, его жене, тринадцать. Я дождусь всех!

Жанна поверила, что так и будет.

— Сколько их? — спросила она.

— Трое мужиков и она.

— Ты хочешь убить того, кто выйдет первым?

— Я буду ждать, пока не выйдут все. — Кривая улыбка ненависти изломала его губы. — Они мне нужны все. Я подожду.

Телохранитель открыл дверцу «вольво», и Старик выбрался из машины. Вздохнул полной грудью.

— Красота! — Он повернулся к вышедшей из «москвича» дочери и улыбнулся. Увидев ее напряженное лицо, настороженный взгляд, удивленно спросил: — Что с тобой?

— Да так, — вымученно улыбнулась Нина. — Голова что-то побаливает.

— Пройдет, — успокоил ее отец. — Какие-то вы квелые. Никудышная теперь молодежь пошла. Больные все! То ли дело мы в свое время…

Короткая автоматная очередь прервала его приятные воспоминания о здоровой молодости своего поколения. Из прибрежных кустов выскочил рослый мужчина и, полоснув короткой очередью, свалил одного из «горилл» Старика. Дьячков, испуганно пригнувшись, проворно нырнул за толстый пень. Несколько пуль вонзились рядом, Старик понял, что его собираются убить. Нина, спрятавшись за стволом толстого дуба, достала из сумочки небольшой пистолет. Двое залегших около «вольво» боевиков стреляли из пистолетов по кустам. От «москвича» начали отстреливаться трое, приехавшие с Ниной. Атлет, присев за машиной с «Макаровым» в руке, не стрелял. Вдруг от большого валуна загрохотали выстрелы. Один из парней возле «вольво» ткнулся в траву простреленной головой. Еще один из «горилл» Дьячкова, прошитый автоматной очередью, рухнул около машины. Третий вскочил и, беспорядочно стреляя, рванулся от реки. Несколько пуль догнали его, и он упал. От «москвича» стрелял уже один. Двое его товарищей неподвижно лежали рядом. Ему удалось попасть в одного из перебегающих автоматчиков. Но это было последнее, что он сумел. Двумя выстрелами почти в упор Кралин разнес ему затылок. К «вольво» осторожно, держа автоматы на изготовку, короткими перебежками приближались пятеро парней. Илья Сергеевич, приподняв из высокой травы бледное, перепуганное лицо, дрожащей рукой вытащил из бокового кармана пиджака маленький пистолет. Прижавшаяся к дереву Нина, увидев оружие в руке отца, с кривой улыбкой вскинула руку с пистолетом. Негромко хлопнули три выстрела. На седом затылке Дьячкова запульсировала темно-красная точка. Подбежавшие автоматчики, переглянувшись, молча смотрели на женщину.

— Ее точно не убьют? — Рита вопросительно взглянула на Романа.

Он отрицательно покачал головой. Рита нервно прошлась по комнате.

— Кретин! — остановившись перед Романом, выкрикнула она. — Она же тебя в порошок сотрет!

— Я хотел ее еще тогда хлопнуть! — не сдержавшись, заорал Ус. — Сама не дала!

— Ты о ком говоришь? — не поняла женщина.

— О Нинке! — зло ответил он. — Это же она позвонила и просила передать Черкесам, что Старик на Пахру собирается.

— А я тебе про Тоньку говорю! — воскликнула Лукина. — Ты думаешь, она зря со Стариком в любовь играла?

— А вот с ней сами управляйтесь! — огрызнулся Журин. — За Спицу Черкесы враз дыхание перекроют. — Увидев растерянное удивление в глазах женщины, засмеялся: — А ты что, не в курсе, что Тонька с Арсентием роман имеет?

— А как же Старик? — поразилась Рита. — Он что, не знал про это?

— Илья все знал, — сказала, входя в комнату, Эля. — И по-своему использовал ее увлечение. Кого убрать или еще что-нибудь в этом роде. Тонька шепнет Арсентию, и все дело сделано!

— Чтобы Черкесы работали на Дьячкова! — засмеялась Лукина. — Да я в это никогда не поверю.

— Он пообещал им Психа отдать, — сказала Кубинка.

— Вот оно что. Тогда вполне может быть, — согласилась Рита.

Роман посмотрел на большие настенные часы.

— Готов Старик, — уверенно сказал он. — Нинка говорила, в час они на реке будут. Так что, Илья Сергеевич, — весело проговорил Ус, — опередил я тебя!

— А если не получится? — встревожилась Эля. — Тогда он…

— У Черкесов никто не срывался! — хохотнул Роман.

— Что? — поразилась Рита, — Снова Черкесы? Только теперь они сами Старика убивают? Да что вы мне голову морочите? — рассердилась она. — То Черкесы для Старика по заказу работают, то они же его и убивают!

— Ради мести чего только не сделаешь, — засмеялся Роман. Увидев в глазах женщины злое удивление, подмигнул ей. — Я их старшего давно знаю. Работали одно время вместе. Вот я ему и объяснил. Мол, пудрит вам мозги Старик. Он послал людей в Киров. Те Психа возьмут, что-то он должен Дьячкову, пришибут, а ты с носом останешься. Тарас и взбесился. Тут я ему идейку подкинул: мол, Старик на Пахру собирается. Черкес спросил — когда. Я обещал разузнать и сообщить. — Журин потер ладони и, пригладив пальцами усики, довольно улыбнулся. — Нинель звякнула, а я с ходу Черкесам. Но сказал, чтобы по запарке не пришили Нинель и Кралина. За него она просила.

— Молодец ты, — с восхищением посмотрела на него Лукина. — Жаль, эта стерва белобрысая не поехала.

— Ее бы не тронули, — заметила Эля. — С ней Арсентий роман крутит.

Открыв дверь, Катя быстро впустила худощавого мужчину в светлом костюме и сердито спросила:

— Ты зачем ко мне пришел? А если увидит кто-нибудь?

— Фомин что-то узнал! — быстро заговорил вошедший. — Примчался ко мне и давай расспрашивать о вещдоках по делу Психа. Я под дурака сыграл. Да ты что, тронулся, мол, времени-то сколько прошло! А он, падло, прижал меня к стене и шепчет: если что-то знаешь, лучше по-хорошему говори.

— И все? — весело удивилась женщина. — Ты из-за этого в панику ударился?

— Тебе легко говорить! — возмутился худощавый. — А я уверен: разнюхал он что-то! Иначе не стал бы на помощника прокурора с кулаками лезть.

— И чего же ты от меня хочешь? — спокойно спросила она.

— Убрать его надо! — выпалил тот.

— Слушай, Фома! — гневно произнесла Сажина. — Что и как надо, я решу сама!

— Я говорю: он что-то разнюхал! — заорал мужчина. И, отступив на шаг, пообещал с кривой улыбкой: — Запомни, милая, один я сидеть не буду! Меня возьмут, и ты загремишь! — Рывком распахнул дверь и быстро вышел.

Катя задумчиво смотрела на захлопнувшуюся дверь. Потом быстро подошла к телефону. Сняв трубку, набрала номер. Услышав мужское «Да», торопливо проговорила:

— Немедленно приезжай! А впрочем… — тут же поправилась она, — сначала найди его! Ты понял, о ком я говорю?

— В последнее время я стал умный, — насмешливо ответил Киборг.

— Слышал новость? — воскликнула вбежавшая в комнату Василиса.

Пузырь удивленно уставился на нее.

Подбежав к столу, Василиса схватила бутылку сухого вина. Сорвала пробку, сделала несколько больших глотков из горлышка.

— Эй, Потина! — насмешливо окликнул ее Сулов. — Для меня это совсем не новость.

— Старика пришили, — повернулась к нему женщина.

С полуоткрытым в насмешливой улыбке ртом, толстяк как бы потерял дар речи.

— Прими своего успокоительного, — она протянула ему бутылку.

Он схватил ее и сделал несколько жадных глотков. Только после этого сумел спросить:

— В натуре Старика замочили? — Увидев утвердительный кивок, отпил еще. — А кто?

На этот вопрос Василиса неопределенно пожала плечами.

— Вот это дела! — Поднявшись, толстяк подошел к телефону.

— Кому звонишь? — закурив, спросила женщина.

— Черкесам, — ответил толстяк. — Я слышал, они через него Психа хотели выцепить. — Он злорадно хихикнул: — Пусть…