У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

Подполковник улыбнулся пацану:

— Сажей дымоход забило, чистить надо! Вот и вся премудрость. Я домой пошел. Если родители проснутся, скажешь.

— Дядь Петь, яичницу будете? Илюшка уже приготовил, пока я с печкой возился. Он у нас всегда готовит по утрам.

Собинову вдруг захотелось яичницы и он подошел к столу:

— А что, можно! Только лицо ополосну…

Звякнул в углу умывальником. Маленький Димка принес ему полотенце и пролепетал:

— Делзы! Мокким не коди!

Этот лепет умилил подполковника и он подхватил мальчишку на руки. Притиснул к себе сладко пахнущее тельце:

— Спасибо, Дима!

Ребенок смущенно отталкивался от широкой мужской груди:

— Я босой! Пусти!

Вместе с детьми Петр Леонидович позавтракал. Замполит с женой продолжали спать. Командир поблагодарил мальчишек за еду и направился домой. Замок на двери его озадачил. Он достал ключ и отпер квартиру. Распахнутые дверцы шкафа озадачили еще больше. На столе заметил исписанный листок. Он наклонился и прочел первые строчки вслух:

— “Петя! Я уезжаю к родителям навсегда…” — Опустился на стул и схватил листок в руки: — “Давно надо было уйти и не мешать тебе жить. Если бы не Лидия, я еще долго бы ничего не понимала. Соседка открыла глаза мне на меня саму. Тяжело сознавать, что сама сгубила собственное счастье. Любовь в тебе угасла давно, я видела, но не понимала, что виновата. Винила тебя в пьянстве и плохом отношении, а сама все делала для того, чтобы испортить их еще больше. Рада, что хоть поздно, но поняла это. Согласие на развод пришлю телеграфом, когда скажешь. Мне ничего не нужно. У родителей в квартире все есть и когда-нибудь останется мне. Надеюсь, ты еще будешь счастлив. Прости меня за все. Лариса”.

Подполковник минут десять сидел не шевелясь, перечитал письмо еще раз и еще. И вдруг облегченно вздохнул. Достал из холодильника бутылку водки и выпил рюмку:

— Спасибо, Лариса за свободу, обретенную без скандала!

Продолжение свадьбы началось около часу дня. Несколько помятые гости собирались за заново накрытым столом в доме Ушаковых. Собинов выглядел несколько странно: он то смеялся и шутил без меры, то неожиданно замыкался и о чем-то настойчиво думал. Варнавин заметил странное состояние соседа. Подошел:

— Петр, ты что-то странный сегодня. Что случилось?

— Лариса меня оставила без скандала. Уехала к родителям, пока я у вас спал. Твоя Лидия с ней разговор имела ночью. Видно крепко она моей мозги прочистила!

Замполит ахнул и сел рядом:

— Как уехала? Совсем?

Командир с удовольствием налил две рюмки:

— Совсем! За свободу!

Алексей рюмку взял, но пить не спешил. Позвал жену:

— Лида, подойди! — Женщина приблизилась и муж спросил: — Когда ты успела с его Ларисой поговорить?

— Вы уснули, а я заметила, что у нее свет и сходила.

— Лариса-то уехала от него. Бросила.

Варнавина медленно опустилась на стул:

— Уехала?.. Петь, прости меня, я не думала и в голове не держала, что…

Собинов остановил ее:

— Лидия, я давно думал о разводе, но скандала боялся. Лариса все начальство подняла бы с ног на уши. Сама знаешь, что могло последовать. Уж как тебе удалось ее за живое задеть, не знаю, только извиняться тебе не за что. Я тебе искренне благодарен.

Она, по-бабьи, пригорюнилась:

— Как жить-то будешь, Петь? Ведь сопьешься!

Он твердо ответил:

— Хорошо буду жить! Пить после свадьбы брошу. Развод начну оформлять.

Новый год Ушаковы встретили в семье дочери. Гуляли весело вместе с холостыми офицерами. Около часа ночи к ним завалились Варнавины и потащили в клуб при части. Танцы, хохот, веселье продолжалось долго. Все заметили, что Собинова нигде нет. После трех ночи решили наведаться в деревенский клуб. По дороге свернули к командирской квартире, но она оказалась заперта. Все удивились и направились в деревенский клуб. И только там обнаружили командира. Он сидел возле деревенской женщины и разговаривал с ней, держа на руках пацаненка лет пяти. Мальчишка прижался к груди командира светловолосой головенкой и тихонько сидел, держа его за пальцы.

В четыре утра пьяные деревенские парни спровоцировали драку. Заводилой был Колька Горев. Он затеял ссору с Олегом Татарниковым, пригласившему на танец деревенскую девчонку. Оглянулся на столпившихся приятелей и заорал:

— Офицерье наших девок уводит! Сначала Маринка. Теперь Катька. Скоро нам вообще не с кем гулять будет! Покажем им, кто в деревне хозяин!

Метнулся к Татарникову. Капитан успел толкнуть девчонку себе за спину и отбить удар. Сбоку подскочили еще двое деревенских. Олег отскочил к стене, чтоб иметь за спиной хоть какое-то прикрытие. На выручку кинулись Петр Малых и Юрий Лозовой. Степанов посмотрел на испуганную Маринку и подвел ее к стене:

— Постой здесь. Иначе ребят убьют. Я должен помочь!

Она, к его удивлению, не стала цеплять за руки и уговаривать “не ходить”. Александр расшвырял столпившихся парней и прорвался к отбивающимся друзьям. На помощь спешили двое прапорщиков, Алексей Варнавин и подполковник Собинов. В руке Горева сверкнул нож. Ближайший к нему лейтенант Малых вскрикнул, схватившись за бок. Драка мгновенно прекратилась. Все отпрянули в стороны. Многие от такого поворота протрезвели и теперь стояли вокруг раненого кружком. Одна из деревенских девчонок дико завизжала в наступившей тишине. Маринка опомнилась первой, пробилась сквозь толпу и подбежала к раненому парню. Посмотрела на текшую между пальцев кровь. Обернувшись к Гореву, крикнула:

— Убийца-а-а!

Колька протрезвел от ее крика. Посмотрел на зажатый окровавленный нож, на лежащего на полу молодого светловолосого парня с испариной на лбу. Оглянулся на молчавшую толпу, которая попятилась от него и прошептал побелевшими губами:

— Я не хотел!

Саша метнулся за кулисы к телефону. Набрал по очереди номера скорой помощи и милиции. Маринка стащила с шеи шелковый платок и затолкала к ране. Зажала рану кулаком, как подсказывала интуиция. Малых был в сознании и отрывисто спросил:

— Марин, сильно меня?

Она поглядела на мгновенно намокшую кровью ткань и кивнула:

— Тяжело, Паш. Но жить будешь, это я тебе обещаю! — Еще сильнее притиснула руку к ране и рявкнула на толпу: — Бинты есть?

Кто-то из офицеров протянул снятую хлопковую рубашку:

— Держи! Больше ничего нет.

Татарников и Лозовой скрутили попытавшегося сбежать Кольку. Окровавленный нож валялся на полу до приезда милиции. Остальные военные не дали толпе разбежаться, перекрыв единственный выход. Горева отправили в отделение. Молодой лейтенант начал опрос свидетелей. Марина и Саша Степановы отправились в больницу вместе с лейтенантом. Малых всю дорогу разговаривал с ними. Жаловался, что так и не успел познакомиться с курносой девчонкой из деревни, которая ему приглянулась. Спрашивал Маринку:

— Когда я выпишусь, ты поможешь мне ее найти?

Степанова держала его руки в своих всю дорогу. Кивнула, пожав холодные пальцы:

— Обязательно найдем! Я всех девчонок в деревне знаю. Подробно опишешь мне ее, когда поправишься и найдем…

Когда носилки вытащили из машины, Павел потерял сознание. Маринка, больше не сдерживаясь, горько заплакала, уткнувшись лицом в грудь мужа. Они просидели в больничном коридоре до восьми утра. Из операционной вышел усталый хирург. Стащил маску с лица. Посмотрел на воспаленные от слез и бессонной ночи глаза юной женщины и сообщил:

— Операция прошла успешно. Он будет жить. Если бы кто-то не догадался зажать рану, истек бы кровью. Серьезно задета печень. Остальные органы не пострадали.

Маринка подняла голову на мужа и в тишине сказала:

— Я знаю, кем хочу стать. Обвинителем!

Врач внимательно посмотрел на нее:

— Это вы держали рану? — Степанова кивнула. Мужчина протянул ей руку: — Благодаря вам парень выжил. Это получилось у вас интуитивно или осознанно?

— Интуиция сработала. Скажите, мы не могли бы взглянуть на Павла? Хотя бы через стекло…