Русская сталь

Можно представить себе, сколько посуды здесь было в момент катастрофы: тысячи столовых приборов с символикой «Адмирала Лазарева». Именно вещи с символикой — основной предмет охоты дайверов на таких «рэках». Сама вещь удостоверяет свое происхождение. А те же очки? Допустим, фасон старомодный, но как доказать, что они не просто завалялись дома, а были извлечены с затонувшего корабля? Другое дело суда, которые погибли во времена Крымской кампании и раньше. Тут уже временная дистанция для вещи достаточно велика, ее происхождение вызовет гораздо меньше сомнений.

Сиверов решил, что парочка дайверов — это простые добытчики, зарабатывающие своим промыслом. Но зачем им нож? Вряд ли против конкурентов. Может, акулы с недавних пор стали наведываться в эти воды?

Недоумение скоро разрешилось. На кухне дайверам попалась утопленница-повариха — полная, в расстегнутом снизу до пояса халате. Хозяин ножа подплыл ближе к ней и без всяких церемоний взялся за ухо с сережкой. Очевидно, сережка оказалась слишком дешевой — напарники отправились дальше. Зато у следующего, мужского трупа с огромным кровоподтеком на левой стороне лица их заинтересовало обручальное кольцо на пальце.

Никто из них даже не подумал тратить время, пытаясь снять с руки золотое украшение. Просто воспользовались ножом. Сиверову было видно, как легко отрезался палец — будто кость размягчилась за долгое время пребывания трупа в воде.

Глеба передернуло. Он бы не смог сказать, какая из парочек вызывает больше отвращения: напавшие на катер уголовники или эти грабители братской могилы.

ГЛАВА 20

Жора остро нуждался в снятии стресса. Добравшись до своего «Москвича», он долил в бак бензина из канистры и направился в Севастополь. Даже в сухое, небогатое на дожди и грязь время года машина была настолько чумазой, что только по крыше можно было определить ее цвет. Слишком много дел набирал себе «топ-менеджер», и для мытья машины просто руки не доходили. Заехать на мойку? Насмешишь хозяев иномарок, да и денег жалко.

Жора отправился к подруге-разведенке Жанне. Не слишком шикарная баба, но все, что надо, на месте. Счастлива принять его в любое время дня и ночи. А какая, если разобраться, разница в постели между ней и Клавой Шиффер? Вряд ли слишком большая.

Подруга в самом деле засуетилась. Побежала успокоить проснувшуюся дочку, кинулась на кухню разогревать еду. «На седьмом небе», — удовлетворенно подумал Жора. Есть еще места, где его ценят по-настоящему. Понятно, чего она ждет потом, только вот как себя поведет после сумасшедшего стресса его мужское естество? Впрочем, это проблемы самой Жанны, пускай берет инициативу в свои руки.

За поздним ужином он не упустил случая описать, как все совпало: буря на море, невесть откуда взявшиеся ублюдки.

— Дурдом, — Жанна только глазами хлопала. — Как же ты…

— Не спрашивай, не хочу снова все бередить. В другой раз как-нибудь расскажу подробности.

— Ничего, главное — жив-здоров, — Жанна пересела поближе.

…Они уже полезли в кровать, как вдруг входную дверь сотрясли мощные удары кулаком:

— Открывайте, милиция!

После секундного сердечного спазма Жора зажал подруге рот, отрицательно покачал головой: «меня здесь не было». Схватил шмотье в охапку и на цыпочках, голый направился к балконной двери. Высунул нос, глянул вниз. Слава богу, второй этаж, прыгать невысоко.

Не успел Жора приземлиться, как сзади накинулись Двое — до этого специально стояли так, чтобы он не мог их разглядеть с балкона. Вывернули руку за спину, попинали по ребрам, впихнули в машину и повезли в отделение. Еще по дороге Жора стал канючить:

— Я вообще ни при чем. Это они все на катере сговорились на меня бочку катить.

Сопровождающие не хотели выслушивать откровения, Жоре коротко посоветовали заткнуться. Очевидно, это были сотрудники с узкой специализацией, дознанием они не занимались.

Прежде чем начался допрос, Жора успел решить, что спешить с оправданиями не будет. И оказался прав: о катере вообще речь не шла. Следователь стал интересоваться жильцом из хибары на обрывистом берегу.

Приложив руку к сердцу, Жора рассказал, как и при каких обстоятельствах они познакомились. Для вящей убедительности поведал и про карту морского дна, которую пытался впарить приезжему.

— Паспорта он не показывал? — спросил мент без всякой надежды.

— Нет. Вроде бы приехал понырять, привез с собой снаряжение. У меня такие любители часто снимают хату.

— На машине приехал?

Было ясно, что все приметы тачки здесь известны. Но даже если б дело обстояло иначе, Жора не видел причин скрывать российский номер «девятки».

— Где этот кадр сейчас?

— Почем я знаю?

— А если уедет домой не заплатив?

— Я взял аванс за неделю. Послезавтра собирался наведаться, спросить насчет его дальнейших планов.

— Надо срочно его раскопать, понятно?

— А если он на машине по Крыму мотается? Какие у меня шансы его отследить? Вот вы могли бы…

— Машина разбита. Другое дело, если ему помогут с транспортом. Он не говорил про здешних знакомых?

— Ни слова. Были бы знакомые, у них бы, наверное, он и остановился.

Ни слова не говоря, человек в штатском вышел из комнаты. Жора перевел дух и облизнул губы. Тут приступил к своим обязанностям второй следователь, и сразу выяснилось, что первый играл роль «доброго».

Второй орал, угрожал, обещал сделать Жору инвалидом до конца дней. Мол, люди здесь выбрасывались из окна от нестерпимой боли. Но в прошлом году на все окна поставили прочные решетки, теперь никому не удастся покончить с собой и слишком легко отделаться.

«Кто он такой, этот приезжий? — внутренности Жоры опускались и поднимались, как на волнах. — Кто он такой, если мент из-за него среди ночи впадает в эпилепсию? Может, я слишком много выболтал? Украина не Америка, здесь и через сто лет не будет программы защиты свидетелей. Насчет катера надо молчать».

«Злой» следователь неожиданно успокоился. Решил, что Жора все уже выдал «на-гора», ничего не оставив при себе.

— Завтра с утра поедешь с нашим человеком. Будешь смотреть во все глаза. Опознаешь — считай, тебе повезло.

Утром Куролесов пришел просить о помощи. Все обдумав заново, он решил не искушать судьбу. Сам отправится за билетами, Вика соберет вещи всей группы, а Саша проведет последнюю подводную съемку: нужно обязательно добыть материал по пещерам.

— Мы тебе очень благодарны. Только помоги ему напоследок — часа два, от силы два с половиной.

— Человеку вчера чуть голову баллоном не проломили, а вы его сегодня посылаете работать под водой?

— Он сам вызвался, я даже отговаривал.

— Значит, плохо отговаривали.

— С первого дня ему не терпелось в пещеры.

— Ладно, поезжайте за билетами, раз уж собрались.

Поговорив со Стекловым, Глеб убедился, что Куролесов говорил правду: оператор действительно рвался снимать.

— Я просто не уеду, пока не отсниму кадры в пещерах.

— У тебя как минимум было легкое сотрясение. Надо выждать хотя бы дня три.

— Только подстрахуй меня — и все будет нормально. Там ведь глубина детская: метров пять, не больше. Без костюма не замерзнешь. Несмотря на усталость, Глеб согласился. У него был свой интерес.

— У вас на катере есть запасной видеософит. Мне он нужен позарез на неделю-другую, потом верну.

— Я б с дорогой душой. Но как это дело устроить? Все оборудование — собственность студии.

— Кто, кроме вас, с ним работает? Или вас там каждый раз по приезде проверяют? В крайнем случае оправдаетесь без проблем: как-никак на вас бандиты наехали.

— Куролесов меня сожрет с потрохами.

— Ладно, я решу с ним вопрос.

Путешествие в прибрежные пещеры обещало быть комфортным по сравнению с предыдущими. Здесь, в глубоких каменных нишах, вода была гораздо чище и прозрачнее, чем на глубине. Мало того: местами в сводах пещер имелись щели и извилистые воздушные каналы, открывающие доступ солнечному свету. В безмятежном настроении можно было бы наслаждаться скольжением в голубоватой воде — подсвеченная кое-где ослабленным и рассеянным солнечным светом, она напоминала скорее воду высокогорного озера.