Операция "Паритет" (СИ)

В машине собрал две термитные шашки в одну связку. Радиовзрыватель воткнул в одну из них. Пульт управления от неё. Штатный. Радиус действия - 300 метров в городе. В поле, по прямой - до двух километров. Чем хорош - так это подбором волны. Ни одна "глушилка" не перекроет. Частота проберётся через малейшую щель в бетоне. И дублирован автоматически на двух запасных частотах. Умные люди делали. Профессионалы. Входит в комплект ДРГ (диверсионно-разведывательной группы). Точно знаю, что часть всего арсенала очень похожа на контейнер резидента. Не в Германии, в другом месте, приходилось заглядывать в боеукладку. Как мальчишка в магазине игрушек. Только вот любитель наберёт всего и много. А профессионал возьмёт лишь то, что надо.

Покойники наши, получается, вели себя как полупрофессионалы. Есть такая фототехника - "класс полупрофессиональный". Так и эта пара тоже... Непонятно. Порой действовали как профессионалы, а порой - как любители. Останови их полиция, и заглянули бы в машину, так, чтобы они делали? Держали оборону от всей полиции Берлина? Германии? Чушь. На что рассчитывали эти недоучившиеся пэтэушники? С нашей Организации? Не знаю. По идее, профиль у меня с ними схожий, значит, генерал раненный их должен знать. Но отрицает. Но не стрелял в них. А почему? Почему не стрелял? Мог. Но не стрелял. Отчего такая любовь? Может, в самом начале был ранен, и от того не стрелял? Или потом был ранен, и по иным причинам не стрелял? Как быть? Для начала надо уносить ноги, и генерала вывозить. То, что он ранен - факт. Легко ранен. Крови вышло из него немало. К доктору. Сон. Пиво. Мясо. И встанет за неделю на ноги. И побежит по девкам.

Подгоняю свою машину к шефу. Помогаю залезть на заднее сиденье.

- Потерпишь?

- А ты сомневаешься? Хочешь пересадить к тем?

- Дурак ты. Хоть и генерал.

- Да, ладно. Я знаю, что ты давно метишь на моё кресло.

- Была бы гарантия, что после твоего ухода, я гарантированно займу его, то тогда, можно было бы и подумать. А так, расчищать путь другим карьеристам... Не хочется... Потом совесть будет мучить меня по ночам. Зачем мне это?

- Тебя? Совесть? Мучить? Поехали. Добрый!

Сделав широкий круг, при выезде со двора, когда нас уже почти не было видно, нажал на кнопку радиовзрывателя. В зеркало заднего вида наблюдал как в машине вспыхнула яркая вспышка, лопнуло и вылетело боковое стекло.

Поехал.

- Как там?

- Надеюсь, что всё хорошо. Занялось неплохо. Через секунд двадцать, если ничто не помешает, услышим треск фейерверков. Опять же для прессы и для полиции работа. Народу нескучно. Есть о чём посудачить за кружкой вечернего пива. Нормально. Жизнь продолжается. Через две недели все забудут об этом.

- Что-то разговорился ты.

- О тебе же забочусь. Чтобы слушал, сознание не терял. Сейчас найду местечко поукромнее и тобой займусь. Рану осмотрю, перевяжу...

- А потом будешь принимать решение?

- Да, я его уже принял.

- Понимаю. Я для тебя обуза. Через границу с такой раной сложно пробираться. Но она у меня лёгкая. Я смогу перейти. Мне бы денёк отлежаться. Ты не торопись. Всё обдумай. Всё взвесь. Есть же эвакуация. Есть бригада в Германии по эвакуации наших.

- Угу. Есть такая бригада. Ты хоть раз слышал про их удачную эвакуацию? Вот как они мясо консервированное в формалине хорошо эвакуировали, я тебе могу пяток историй рассказать. Даже не знаю кто мариновал это мясо. Они или прозектор. А те уже потом из похоронного бюро доставляли. Кто там трудится? Одни мажоры. Сидят, "курят бамбук" за государев счёт. Боевых операций нет. Так, в обеспечении, в прикрытии, отвлекая внимание полиции, изображая слабоумных гидроцефалов на прогулке.

- Нормальные там ребята трудятся. Наговариваешь. Я с ними общался пару раз.

- Угу.

- Чего ты там гукаешь? Надоел.

- Угу. Ты мне скажи, как стальные баллоны, обложенные льдом, себя чувствуют?

- Нормально себя чувствуют.

- Ты их осматривал?

- Угу.

- Они целые?

- Угу.

- Хватит передразнивать. Говори толком.

- Получи то, что заслужил. Угу.

- Скажи просто. Баллоны целые? Нет угрозы утечки этой отравы в атмосферу?

- Да, целые, целые. Понимаю так, что если бы эти баллоны были у тебя, так ты бы меня давно "уволил"?

- Заметь. Не я это сказал. Думаю, что ты и меня не против отправить на покой. Вечный. А?

- У меня было много возможностей. Как, впрочем, и у тебя. Не искушай, Демон!

- Ага. Ты ещё помолись. Я в Африке когда был, поневоле массу молитв выучил. Могу научить. Время пока ещё есть.

- Сам молись, чудовище! Ишь, обрядился в белые одежды, корчит из себя херувима. Заметь, какой первый слог в этом слове. Думаешь в рай попадёшь?

- А он есть? Рай-то?

- Никто не знает. Никто не возвращался оттуда ещё. Что делать будем со свечным заводиком?

- Который отраву делает?

- Именно.

- По большому счёту, там создать температуру выше пятидесяти градусов, чтобы все вирусы и прочая дрянь сдохла. Заодно и персонал. Компьютеры. Архивы.

- Без "вакуумника" не обойтись. (Вакуумный взрыв).

- Да-а-а!

- Автомашины?

- Желательно наливник.

- Тоже как вариант. Забить канализацию. Вызывают спецов по откачке фекалий. Ещё лучше две. Одна с напалмом, вторая с газом.

- Только вот один ранен, второй дышит через раз. И нам нужна санкция Центра. И помощь.

- Уверен, что двойника там нет?

- Я уже ни в чем не уверен.

Мы долго ехали молча.

- Как, командир?

- Терпимо. Но надо рану обработать.

- Сейчас. Найду укромное место.

Запарковал в тени машину. Осмотрел рану. Вид у Потапыча был не очень. Бледный. Крупные капли испарины. Лихорадит. Температура.

- Ну, что там?

- Есть два пути.

- Первый оставь при себе. Знаю я эти пути. Первый - "пришить", чтобы не мучился. Второй - зашить рану.

- Неинтересно мне с тобой, шеф. Кровопотеря большая. Задет сосуд. По идее, его здесь не должно быть. Но он есть.

- Штопай.

- Подожди. Надо посмотреть где пуля.

- Да, я себя ощупывал. Не нашёл. Навылет. По идее - не рана, а царапина. Ерундовина. Пластырем залепил. Потом к "пластику" (пластический хирург), чтобы шрам убрал.

Я тем временем ощупывал его. Кровопотеря большая. И вид его мне нравился. Ему покой на неделю нужен. А у меня его нет... Нет времени... Нужно в Центр передать всё, что добыто...

- Ты не сопи. Я вижу, что состояние моё тяжёлое. Шей! И позабудь про идею, чтобы отправить меня к расход.

- Да, живи ты. Сам напросился. Терпи.

У каждого из нас были нитки и иголка. Обычная нитка потолще, обычная иголка с виду. Только кривая, изогнутая. Ничего страшного. Погнулась. И такой кривой можно пуговицу пришить, а можно и края раны соединить. На себе неудобно и больно. А вот товарищу - без проблем. Нитки стараемся держать где почище.

Беру одноразовый стакан, туда шнапса вонючего. Кидаю нитку и иголку.

- Из горла будешь?

- Что у тебя там?

- Национальный немецкий напиток - шнапс.

- Фу. Вонючий.

- Извини, генерал, но рома и коньяка у меня нет. Так будешь пить? Или мне по-живому шить. Пойми, мне-то всё равно, может, я даже и удовольствие испытаю от этого. Отомщу за все гадости, какие ты мне делал.

- Кто бы хоть на секунду сомневался, что ты испытываешь удовольствие от этого.

- Ой! Я вас умоляю! Чья бы корова мычала! Пей давай! А то орать начнёшь как роженица. Акушеров в бронежилетам пригласят на курсы кройки и шитья. Они меня покроят, а тебя зашьют. Стрелок из тебя уже никудышный.

Тем временем я прикурил, щурясь от дыма, что попадал в глаз, накаливал лезвие ножа над пламенем зажигалки.

- Да, не дыми ты на меня! Сам же знаешь, что не люблю я этот вонючий дым.

- Не капризничайте больной! Фимиама нет, чтобы воскурить его. Йода и зелёнки тоже нет. Поэтому, мой некурящий начальник, будем останавливать тебе кровь с помощью сигареты.