Два шага до катастрофы

– А у него его и не должно было быть, – оживилась Лера. – Приглашение было выписано на имя нашего корреспондента, которому Михаил Борисович дал задание съездить на эту пресс-конференцию. Но он почему-то в редакции так и не появился, и Михаил Борисович не смог его найти. Поэтому сам туда и поехал. Я по его просьбе позвонила в пресс-центр Росавиакосмоса и договорилась, чтобы его пропустили без этой бумажки.

Егоров удовлетворенно кивнул:

– Теперь все понятно. Спасибо, Лера. Вы мне очень помогли. А фамилию журналиста, на чье имя было выписано приглашение, вы случайно не знаете?

– Почему же не знаю? Знаю. – Впервые за время разговора девушка улыбнулась. – Олег Стремоусов.

Андрей тоже улыбнулся ей:

– А среди бумаг Михаила Борисовича есть его телефон или адрес?

– Телефон есть. – Лера уверенно выдвинула центральный ящик стола и, заглянув внутрь, достала оттуда редакционный телефонный справочник. Сноровисто перелистав его, она отыскала там фамилию Стремоусов и протянула открытый справочник Егорову. – Вот, пожалуйста. А адрес вам лучше спросить в отделе кадров.

Трель звонка глухо раздалась за массивной стальной дверью. Егоров не сомневался, что внутри звонок гремит на всю квартиру. Он долго не отнимал руку от кнопки, но дверь так никто и не открыл. Это не удивило Егорова. За последний час он несколько раз звонил Стремоусову на домашний и мобильный телефоны, но журналист не отвечал на звонки. Андрей подозревал, что тот уже никогда не сможет этого сделать.

Отпустив наконец кнопку звонка, он позвонил в соседнюю квартиру. Результат, увы, оказался тот же. Разочарованно вздохнув, Егоров направился к следующей двери, но еще не успел нажать на кнопку звонка, как услышал за дверью заливистый собачий лай. Он все-таки позвонил. Дверь почти сразу открылась, и на площадку выкатился лохматый комок белой шерсти с торчащей из него черной пуговкой носа.

– Ой, кто это? – непроизвольно вырвалось у Егорова.

– Это моя Шунечка, – с достоинством представила лохматую болонку открывшая дверь хозяйка квартиры. Причем произнесла это таким тоном, словно ее питомица являлась прямым потомком любимой болонки английской королевы.

– Очень приятно, Шунечка. А я Егоров Андрей Геннадьевич, – поздоровался он с болонкой, которая настороженно обнюхивала его брюки, не проявляя, впрочем, признаков агрессивности, после чего поднял взгляд на ее хозяйку.

– Маргарита Николаевна, – с прежним достоинством представилась та.

– Скажите, пожалуйста, Маргарита Николаевна, вы не знаете, где ваш сосед? – обратился к женщине Егоров, кивнув на дверь квартиры Стремоусова.

Совершенно безобидный вопрос отчего-то насторожил хозяйку болонки. Она подозрительно прищурилась и спросила:

– А вы что, его знакомый?

– Нет. Но хотел бы познакомиться, – ответил ей Егоров, предъявив свое служебное удостоверение.

– Значит, нашим соседом заинтересовалась государственная безопасность, – произнесла Маргарита Николаевна с каким-то странным удовлетворением и, взглянув в лицо Егорову, добавила: – Вы знаете, меня это не удивляет.

– Вот как? – в свою очередь искренне удивился он. – Что, есть основания?

– А как же! – Маргарита Николаевна презрительно усмехнулась. – Он же постоянно пьет. А может быть, и наркотики употребляет. Домой заявляется за полночь, да еще с компаниями. Парни кричат, девицы смеются. Вы не представляете, каково нам с Шунечкой слышать все это. А на прошлой неделе я ходила выбрасывать мусор, так, не представляете, обнаружила возле мусоропровода целую кучу, – женщина понизила голос и, приблизив свое лицо к Егорову, прошептала, – использованных презервативов.

– Что вы говорите?! – с изумлением воскликнул Егоров. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не улыбнуться. Любая, даже непроизвольная улыбка могла быть расценена соседкой Стремоусова как насмешка над ее словами. В этом случае контакт с ней наверняка был бы потерян.

– От всего этого у Шунечки совсем расшаталась нервная система, – продолжала между тем Маргарита Николаевна. – Когда мы идем по площадке и она видит его дверь, то даже плакать начинает.

– Скулит под дверью? – быстро переспросил Егоров. Ему уже не хотелось улыбаться.

– Да, – вздохнула хозяйка болонки. – Остановится, головку поднимет и жалобно плачет. Вот до чего этот пьяница довел мою бедную девочку, – закончила Маргарита Николаевна и укоризненно покачала головой.

– И давно ваша собачка так себя ведет?

– Давно? – женщина на секунду задумалась. – Сегодня… вчера вечером… Да, пожалуй, со вчерашнего вечера.

Егоров метнул быстрый взгляд на запертую дверь Стремоусова.

– А когда последний раз вы видели вашего соседа?

– Два дня назад, – уверенно ответила Маргарита Николаевна. Она презрительно усмехнулась: – Столкнулись возле лифта.

– Не помните, в котором часу? – уточнил Егоров.

– Без пятнадцати шесть. Мы всегда в это время выходим с Шунечкой погулять, чтобы к сериалу успеть. – Словно ища подтверждения у своей болонки, женщина опустила голову. – Правда, моя девочка?

– Спасибо, Маргарита Николаевна, – поблагодарил женщину Егоров. Теперь он не сомневался, что нужно попасть к Стремоусову в квартиру. Вот только как это сделать?

Он еще раз посмотрел на запертую дверь, после чего снова обернулся к хозяйке болонки, которая не спешила возвращаться в квартиру.

– Еще один вопрос, Маргарита Николаевна. Вы случайно не знаете, ваш сосед сдавал свою квартиру на охрану?

Вопрос прозвучал недостаточно ясно, и Егоров решил, что его собеседница не поняла, что он имел в виду. Но она все прекрасно поняла.

– Мне ли не знать! – Маргарита Николаевна даже всплеснула руками. – Квартиру-то на охрану поставил, а снимать ее после возвращения часто забывал. К нему уж раз пять, наверное, милиция приезжала, с автоматами. Мы-то с Шунечкой надеялись, что они его, окаянного, заберут. А они только штраф за ложный вызов выпишут и уедут.

Егоров облегченно вздохнул. Если квартира Стремоусова на сигнализации, значит, в отделении вневедомственной охраны должен быть дубликат ключей.

Чтобы не разжигать любопытство Маргариты Николаевны, он спустился во двор и оттуда позвонил оперативному дежурному по управлению. Выслушав его вопрос, дежурный положил на стол телефонную трубку – Егоров отчетливо услышал глухой стук, после чего до него донеслись слабые попискивания клавиш компьютерной клавиатуры.

– Сорок шестое отделение! – через несколько секунд объявил оперативный дежурный. – Записывай адрес…

Сорок шестое отделение вневедомственной охраны располагалось в добротном кирпичном здании с новыми пластиковыми окнами. Перед входом стояли два милицейских автомобиля – не грязно-желтые «уазики», прозванные в народе «козлами», а белоснежные «Форды» с синей полосой на бортах и гербом муниципальной милиции. Егоров мысленно заменил московский герб на герб Соединенных Штатов, представив себя на подъездной дороге, ведущей к американскому полицейскому участку. Но вывалившая из дверей отделения группа расхристанных стражей порядка в мятой и косо сидящей милицейской форме вернула его к действительности. Встретивший Егорова дежурный в несвежей форменной рубашке с короткими рукавами, сидящий за отделанной пластиком стойкой, тоже, безусловно, относился к отечественной реальности. Зато начальник отделения, к которому направился Егоров после разговора с дежурным, являл собой полную противоположность своим подчиненным. Моложавый подполковник был одет безукоризненно. В его просторном, обставленном современной офисной мебелью кабинете бесшумно работал кондиционер, наполняя помещение прохладным очищенным воздухом.

Выслушав просьбу Егорова, хозяин кабинета нажал какую-то кнопку на своем переговорном устройстве. Через пару секунд оттуда донесся молодой женский голос:

– Слушаю вас, товарищ подполковник.

– Зина, проверьте, у нас есть договор на охрану квартиры Стремоусова Олега Владимировича.