Коллега

– Да я этого Крупина вместе со всей его шарагой... – начал было Чирков, но продолжать не стал.

«А вот «Сталь» тебе, дружок, точно не по зубам, – злорадно подумал бывший чекист. – Крупин тебя просто растопчет как слон шавку».

– Так что будем делать? – спросил, постепенно успокаиваясь, хозяин кабинета.

– Для начала съезжу в офис «Стали» поговорю с этим Ильиным, – ответил Силин. – Сегодня же.

– Не сегодня, а прямо сейчас. Конкретно его зашугай, ты умеешь, а потом дай бабок, – запнулся. – Немного. И скажи, потом получит больше, когда все закончится.

– Я все сделаю, Андрей Юрьевич, – встал, дождался разрешающего кивка, четко, по-офицерски (шеф это любил) развернулся через левое плечо и направился к выходу.

Глава 20. ИНСТРУКТОР ПО ПРОЗВИЩУ МАСТЕР

«Ты так и не стал профессионалом, Ильин!» Я покидал посуду в мойку и побрел в прихожую обуваться. Это надо же, каким высоким профи заделался мальчик Аркаша, хрен ему в кашу. Именно он вчера под видом дяди из Астрахани и от имени руководства конторы учил меня жизни.

Впервые он появился в нашем управлении лет за пять до того, как я неудачно полетал на вертушке. В свите первого лица нашего главка, в самом хвосте процессии. Груженный как индийский слон или вокзальный носильщик папками, портфелями и прочей ерундой. Если в обходе владений участвовал страдающий подагрой первый замглавного, тому доверяли переноску его тапочек, на случай, если товарища генерала прихватит подагра и понадобится срочно переобуться. Ударно, видать, трудился, мальца заметили, и он потихоньку стал перемещаться от хвоста колонны к середине. В один прекрасный день наверху решили, что он достоин, и Аркаша заделался замом начальника отдела в моем управлении.

И сразу же принялся железной рукой наводить порядок, то есть, как любой другой, ни хрена в самой работе не понимающий, взялся отслеживать опаздывающих на службу и вступил в схватку с джинсами. Переодел весь свой отдел в костюмы с галстуками лично им утвержденной расцветки и... Что было дальше, не знаю, потому что сначала укатил в командировку, а потом, как следует, приложился организмом о планету и начал долгое странствие по госпиталям и больницам.

За годы нашей разлуки, ни об одном дне которой не жалею, Аркаша повзрослел, заматерел, выучился изящно носить костюмы и укладывать волосенки. А еще он, по всей видимости, закончил какие-то специальные курсы для выбившихся в начальники жополизов, где его обучили ставить на место зарвавшихся плебеев типа меня.

– Пойми же, Ильин – он смотрел на меня снисходительно и чуть устало, как Бонд, Джеймс Бонд на тупого зеленого стажера. – Твой бывший напарник заигрался, – поправил безукоризненно завязанный галстук. – Создает проблемы, а они нам ни к чему.

– Искренне соболезную, – буркнул я, глядя в окошко.

Внизу во дворе шла нормальная жизнь, носилась, матерясь на бегу, детвора, молодые мамаши с колясками, чинно перекуривали у песочницы, грузчики разгружали фуру, голуби летали, собаки грелись на солнышке. А здесь, на девятом этаже лощеный урод искренне болел душой за дело, которому он служит. И именно поэтому всячески старался внушить бедному пенсионеру, то есть мне мысль о том, что я должен, просто, черт подери, обязан разыскать в многомиллионном городе своего бывшего напарника и отправить его к праотцам.

– Ну, скоро там? – начальственно рыкнул Аркаша.

– Несу, Аркадий Борисович – на пороге появился мой дорогой куратор с двумя чашечками кофе. Одну из них поставил перед моим собеседником, со второй скромненько устроился в уголке. Мне в этом доме тонизирующие напитки явно не полагались.

– Семеныч, – Аркаша лениво махнул лапкой. – Сходи, осмотрись там.

– Понял, – и его как ветром сдуло.

Аркаша немного отпил из чашки и поморщился, дескать, не тот купаж. Я извлек из пачки очередную сигарету и с большим удовольствием закурил. Он снова сморщился, на сей раз от неудовольствия. В самом начале нашей увлекательной беседы он строго сообщил мне, что в квартире не курят, потому что это вредно, а я на голубом глазу предложил выйти и потрепаться во дворе у песочницы.

– Ильин, – допил кофе и аккуратно поставил чашку на блюдце, – ты же был одним из нас, пойми...

– Был, да сплыл, – схамил в рифму и хихикнул. – Давно это было. И, потом, когда меня увольняли, то строго-настрого запретили убивать людей. Я даже слово дал.

– А как же долг? – скорбно спросил он. – Честь мундира, в конце концов?

– С мундиром у меня полный порядок, – бодро отрапортовал я. – Висит в шкафу, никого не трогает, а долги у меня только по кредиту.

– Я ведь с тобой пока по-хорошему, – и глянул жестко, даже колюче, словом, как учили.

– Ты хоть сам понял, что сказал? – я выпрямил ноги и потянулся. – Все, Аркаша, ты меня утомил, беги в лавку, докладывай взрослым, что майор запаса на мокруху не подписывается. Передавай приветы.

– Ты так и не стал профессионалом, Ильин, – он тяжело вздохнул и извлек из кармана скромный, стоимостью в три мои пенсии, телефон и принялся нажимать на кнопки. – Алло, это я... – почтительно проговорил в трубку. Вы были совершенно правы. Так точно. Понял. Есть... – и передал ее мне.

– У аппарата, – молвил я и осекся. Потому что в трубке прозвучал голос человека из прошлого, которого я не очень любил, можно сказать, на дух не переносил. Но всегда уважал.

– Николай.

– Он самый, – подтвердил я. – А что, вы собирались поговорить с кем-то другим?

– Все шутишь?

– Случается.

– Значит, твой ответ – нет?

– Совершенно верно.

– Так я и думал, – молвил он. – Забыл спросить, как здоровье?

– Прекрасно.

– Вернуться не желаешь?

– Уже не гожусь, – вздохнул я. – Да и к чему вам такие дряхлые развалины, у вас же Аркадий есть, – и добавил... – Борисович.

– Я к чему спросил о здоровье, – молвил собеседник. – На память не жалуешься?

– Пока нет.

– Значит, не забыл, что за тобой должок?

– Не забыл, – такое не забывается, когда-то этот человек всего-навсего спас мне жизнь. – Но если вы полагаете, что...

– Маленькая просьба, – перебил он. – Зайди к ментам и ответь на вопросы.

– Любые вопросы?

– В пределах.

– Хорошо, – со вздохом согласился я.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Мой телефон на всякий пожарный, – он скороговоркой произнес одиннадцать цифр и отключился, не прощаясь. Не те между нами отношения, чтобы разводить лишние церемонии, целоваться в десны при встрече и обниматься при расставании.

– Три новости, – начальник отдела физической защиты Леня Свидерский аккуратно вытер губы, скомкал бумажную салфетку и бросил в тарелку.

Когда меня только приняли на работу в «... Сталь», он навел обо мне справки, а потом предложил поработать в каком-то специальном подразделении. Я в ответ пояснил, что сыт по горло всякими спецурами и совершенно не желаю впредь участвовать в острых операциях, убивать кого-нибудь и даже калечить. Ни за какие деньги. Он поворчал и смирился. Сейчас у нас вполне нормальные отношения, к моей работе у начальника претензий нет, в общем, все в порядке.

– Начинай с хороших, – после вчерашнего я остро нуждался в положительных эмоциях.

– Пиши заявление на отпуск. Это первая хорошая новость.

– Ура, – отпуск в конце осени это нечто. – А вторая?

– Со следующего месяца твоя зарплата возрастет на триста у.е.

– Замечательно, а что я буду должен за эти страшные деньги делать, мыть в спортзале полы?

– Полы будет по-прежнему мыть уборщица, а тебе, дружище, придется три раза в неделю работать с женской группой.

– Из бухгалтерии? – предположил я.

– Из нашего отдела, – рассмеялся тот. – К нам набрали баб.

– Дела, – я едва не подавился компотом из персиков. – Инсульт плавно перетек в маразм. Что еще удумал наш адмирал?

В конце позапрошлого года в «... Стали» приключились непонятки, в разруливании которых принял участие мой хороший знакомый Серега Волков со всей своей командой. Говорят, что в ходе их пострадала любимая дочка нынешнего начальника службы безопасности, отставного адмирала ГРУ Терехина. Старик тогда сильно переживал и даже слег с инсультом.