Крестный: Игры воров в законе

Гаврилов приподнял очки на лоб, вытирая платком слезящиеся глаза.

– Клим – человек упертый, и если на его интересы наехали, то он не успокоится, пока с обидчиком не поквитается. По молодости это качество не раз его сгубить могло, но кривая вывела. А когда он сам в авторитетах стал ходить, то это ему даже на пользу пошло. Он когда в Воронеже осел, то весь оборот «дури» в городе под себя подмял. И возразить ему никто не решается, так как ни у кого нет желания пополнить собой горку жмуриков, которая за его спиной образовалась. Он себе и подручного для этих дел нашел подходящего, я о Мансуре говорю. Тот исполнителен и предан ему, так как Клим ему когда-то на зоне жизнь спас, а затем и приподнял его, сделав своей правой рукой... Говорят, что люди к старости добреют, по-другому на жизнь начинают смотреть, но, похоже, это не про Клима правило...

– Для чего ты мне это рассказываешь? – зажигая новую сигарету, спросил Потапов.

– Но вообще-то я, кроме этого, никаких косяков в адрес Клима кинуть не могу, – старик пропустил мимо ушей вопрос Потапова. – Человек он уважаемый в нашей среде, понятия в целом блюдет. «Дурью» торгует? Так кто ей сейчас не торгует, кроме тебя, пожалуй. Правда, говорят, что он сам уже давно на кокс подсел и нюхает все чаще... Зачем я тебе все это говорю, спрашиваешь? – неожиданно задумался Гаврила. – А затем, что противника такого я никому не пожелал бы. С ним лучше договориться, косяки взаимные снять и отправить его с богом домой.

– Я бы тоже этого хотел, но он решил действовать иначе, – усмехнулся Потапов.

– Вот поэтому нам его надо найти и договориться, а не травить, как волка, по всему городу, – заключил Гаврилов.

– Ищем, – устало потерев лоб ладонью, ответил Сергей. – Нашли их тачку на СТО, «мерс», который я прострелил.

– На станцию техобслуживания людей послал? – спросил Гаврилов.

– Послал, – ответил Потапов. – «Мерс» этого Клима действительно находится там, его сейчас ремонтируют. Мой парень под видом клиента туда заехал. Пока его тачку осматривали, а затем зазоры в клапанах выставляли, он зашел в бокс и увидел этот «мерс».

– Никого из климовских боевиков там не видели? – спросил Горчаков.

– Нет, что им там сидеть. Заберут машину, когда ее сделают. Там нужны кузовные работы, судя по всему, «мерс», по которому я стрелял, врезался в забор и погнул крыло. Да и пробоины от пуль в корпусе надо зашпаклевать и закрасить. Это тоже время. Мой парень сказал, что раньше сегодняшнего вечера они не закончат.

– Надо ждать, Клим обязательно проклюнется где-нибудь, если не тебе, то мне кто-нибудь да стуканет о его логове, и тогда я сам поеду с ним на разговор, – сказал Гаврилов. – Кстати, я тут кое-что нарыл о делах Клима. Ничего особенного, нового нет, но кое-что тебе будет интересно. В Воронеже менты и фээсбэшники провели ряд облав на торговцев наркотой. Поймали немало мелкой рыбешки, но выхода на крупную, то есть Клима, так и не нашли. Тамошние опера давно взяли под контроль все международные перевозки, которые осуществляют его или подконтрольные ему фирмы.

– А почему обязательно международные? – спросил Потапов. – Он ведь мог купить наркоту где угодно.

– Видимо, все дело в ценах, – пожал плечами старик, – уж очень дешево стоит гера на территории Клима. Грамм не больше ста баксов, а это значит, что поставки прямые, без посредников. Значит, он возит сам.

– Да уж, – со злостью произнес Потапов, – теперь понятно, как он это делал. Если это вскроется, меня автоматически причислят к наркобаронам. Поди потом доказывай, что мои люди занимались этим без моего ведома...

– Кстати, – перебил его старик, – о твоем парне, о Колтакове. Кажется, я выяснил, как он вышел на Клима. Есть у меня и в Воронеже друзья. Они узнали через воронежскую ментуру, что в свое время, два года назад, когда Колтаков был в отпуске в Воронеже, он был задержан тамошними ментами за дебоширство, учинил в ресторане драку. Но задержан он был не один, в тот вечер вместе с ним пил, а потом и дрался еще один человек, некто Константин Кротовский. Вот они вдвоем набили морду какому-то местному, но дело потом замяли. Предприниматель забрал свою заяву из милиции, кто-то ему объяснил, что лучше этого не делать.

Потапов нахмурил лоб, вспоминая что-то:

– Погоди, Кротовский, знакомая фамилия... Так это же девичья фамилия жены Колтакова. Он сам ее при мне так называл на каких-то наших совместных гулянках. Знаешь, есть такие семейные пары, которые любят обращаться друг к другу по фамилии.

– Так вот, этот Кротовский есть сводный брат жены Колтакова.

– А еще, видимо, он является членом бригады, которую возглавляет некто Клим, – проговорил, грустно улыбаясь, Потапов.

– А ты откуда знаешь? – удивленно глядя на Потапова, спросил Гаврилов.

– Все оттуда же, сегодня ночью этот бандит по кличке Крот предлагал своему боссу Климу мне в ботинки угля насыпать, чтобы я разговорчивее был. И ты знаешь, насыпал бы и глазом не моргнул.

– А что здесь удивляться? – недоумевал Гаврилов. – Это, по сути, он свел Колтакова с Климом, и это посредничество привело к неудаче. Он теперь у Клима наверняка в штрафниках, вот и пытался отработать, усердствуя.

– Пусть поусердствует теперь в лечении, – усмехнулся Потапов, – я ему так между ног заехал, что он месяц будет ходить раскоряченный.

Мужчины помолчали несколько минут, потом старик снова заговорил:

– Да, вот еще что. Ты по телефону интересовался про человечка одного, по фамилии Землянский. Не знаю, зачем это ему, но я выяснил, что такой человек, по кличке Земля, числился в одной из городских бригад, а именно, в бригаде Мазая. По крайней мере его видели пару раз на каких-то разборках, где он выступал как человек Мазая. Но потом они, видимо, разошлись, поскольку его давно рядом с Мазаем не видели. Наверно, устроился охранником в какую-то фирму или сам работает вольным стрелком. Как правило, такие люди без работы не остаются.

– Это уж точно, – произнес Потапов, вспоминая эпизод вчерашнего вечера.

«Узнать бы, на кого они работали, – подумал он, – многое бы прояснилось. А сейчас только приходится сидеть и ждать, как сработает Глеб. Кругом сплошные непонятки».

– Я еще могу себе объяснить, – продолжил он свои размышления вслух, – зачем он пытался взять меня в заложники, а не вызвал на стрелку, ему надо было со мной поговорить и получить от меня какую-то информацию, при этом будучи уверенным, что я сказал ему правду и все, что знал. На встрече я мог отказаться говорить, а находясь в его лапах, я бы заговорил как миленький. По крайней мере он так думал. Когда же у них сорвалось со мной, они решили взять в заложники Юлю. Но почему они до сих пор не назначают мне никаких встреч и толком не выдвигают никаких условий? Ждут, когда у меня сдадут нервы? Непонятно...

– Да, вот еще что, – прервал его размышления Гаврилов. – Уж не знаю, имеет ли эта информация какое-нибудь значение, но, раз мы вспомнили Мазая, я хочу сказать следующее. Год назад Мазай решил, что он созрел для того, чтобы короноваться, законником стать. Правда, я так не считаю, но он ко мне, видимо, поэтому и не обращался. Знает, что для меня он фраер пестрый, а не авторитет. Он сразу ломанулся к Климу за поддержкой, они в одной колонии срок мотали, там и познакомились...

– Что ж ты мне сразу-то об этом... – Потапов вперил в старика недоуменный взгляд.

Но тот раздраженно его осадил:

– Да погоди ты горячку пороть, сначала дослушай до конца. Клим, видимо, тоже от этой идеи в восторг не пришел, и Мазай ни с чем домой укатил. Может, он его просто послал, а может, предложил подождать, но вором-законником Мазай не стал и, думаю, не станет.

– Значит, можно предположить, – задумчиво произнес Потапов, – что в этом городе на поддержку Мазая Климу рассчитывать не приходится.

– Не знаю, – пожал плечами Гаврилов. – Наверное, нет.

– Но кто-то же его поддерживает, – произнес Потапов. – Кто-то устроил его к этому Вахе, дал ему информацию о наших отношениях с Юлей, и сейчас кто-то помог ему залечь на дно. Где он живет, не в бюро же по снятию квартир обратился.