У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

— Я не могу оставить Олега. Прости.

Олег неуверенно дотронулся до ее лица:

— Видишь кольцо? Я женился на Зое три недели назад. Она скоро приедет в больницу. Ты права, она замечательная женщина. Генерал передал мне твои последние слова «Сбереги Олега для Зои». Он, как и ты однажды, вышиб у меня пистолет. Мне казалось, что жизнь кончена… Соглашайся выйти за Костю, Марина. Он хороший мужик, мы познакомились, пока ты лежала. Кое-что рассказал о тебе, чего я не знал. Ну и я ему рассказал…

Костя снова спросил:

— Примешь нас с Лешкой?

Она чуть улыбнулась:

— Приму… Вы извините, я спать хочу… Олег, передай генералу, стукач сидит на внутреннем телефонном узле.

Через три недели Марина начала самостоятельно передвигаться. Ей разрешили вставать и перевели из реанимации в хирургию. Здесь нравы были немного попроще, чем в святая святых. Генерал выхлопотал для нее отдельную палату и женщину никто не беспокоил. Но это только так считалось. Целые дни у нее были посетители. Первым в палате появился Полонский. Музыкант выписался, но нашел время, чтобы навестить раненую. Долго сидел рядом с кроватью и рассказывал, что произошло. Потом прихромал Володя Виталис. Широко улыбнулся, пристраивая костыли рядом со стулом:

— В жизни не видел, чтобы так яростно дрались! Теперь я знаю, кто ты. Искандер! Генерал сказал. Твои операции мы несколько раз на занятиях разбирали, особенно налет на пакистанскую тюрьму Бадабера…

Марина прервала его:

— Это в прошлом. Тяжело тебя?

Володя вздохнул:

— Левая нога — мякоть прошило, а вот правая хреново. Пуля кость перебила. Уже две операции прошло. Сейчас к третьей готовлюсь.

— Как Салманов?

— Зайдет после меня. Сам расскажет. Его вот-вот выпишут. Нам медсестра вдвоем не разрешила прийти. Говорит, мы шумим много, а тебе вредно смеяться. — Он наклонился к ней пониже и прошептал: — Знаешь, как меня в отряде обозвали, когда узнали, что я на генеральской спине катался? Наездник!

Марина прыснула смехом, держась руками за грудь:

— Неплохо! Радуйся, что они не знают о том, что и на его жене ты прокатился по коридору. Интересно, какую кличку они бы в этом случае придумали?

Виталис громко рассмеялся и в палату сразу заглянула медсестра:

— Я же предупреждала! Опять хохочешь? А ну-ка, марш отсюда!

В дверь просунулось горестное лицо Салманова:

— Марина, меня не пропускают!

Женщина попросила медсестру:

— Пожалуйста, пусть ребята посидят со мной. Мы ведь не чужие теперь…

Обо всем, что произошло после ее ранения, Марине рассказал генерал Бредин. Он приехал под вечер. Поздоровался, высыпав на тумбочку яблоки, апельсины и бананы:

— Ешь. Поправляйся. А то бледная…

«В тебя выстрелил Абдул Гамид. На допросе показал, что патрон берег для себя. Ненависть заставила выстрелить в тебя. Последний патрон был у подлеца… В нападении на дачу участвовали все те, кого мы арестовать не смогли. Дача выгорела дотла. Из сорока человек атакующих целыми остались лишь двенадцать. Остальные либо убиты, либо тяжело ранены. Ты хорошо потрудилась.

Вместе со спецназом прибыла реанимационная машина. Если бы не она, мы бы тебя не довезли. Врачи дважды возвращали тебя к жизни электрошокером. Я сам видел. Мы с Олегом в машине были. Каким образом Олег почуял, что ты умираешь, не знаю, только он упал перед тобой на колени и так страшно закричал! Я этот крик до сих пор слышу. Он рыдал в голос! Я отвернулся на какое-то мгновение! Если бы моя Тамара не закричала, он бы успел. Ногой вышиб пистолет, а потом долго вдалбливал ему в голову, что ты мне сказала. Жил у нас. Я побоялся оставить его одного.

Гроб с телом моего водителя я сопровождал и на похоронах присутствовал. Родители, хоть и в горе были страшном, но оценили. Я им частично рассказал, что произошло и как он нас прикрывал. Коля был с Липецкой области. Посмертно награжден медалью «За отвагу». Через полторы недели поехали в твою деревню. Нашли Зою. Олег ей все рассказал и безо всякого сватовства, предложил замуж. Она согласилась. За сутки я им бракосочетание организовал. Живность свою твоим родителям отдала, припасы тоже. Кое-какие вещички собрала. Дом заколотили. Я твоим сказал, что ты на задании. Шергуна предупредил и своего нового водителя, а Зою Олег предупреждал. Молодец женщина, держалась!

Почти полтора месяца живут. Олег на службу вышел. Рассказывает, что она в квартире все перевернула: отчистила, отмыла, переставила. Говорит, что места стало больше. Чистый на службу ходит, ухоженый. Успокоился. Зоя его и провожает и встречает. Я предложил ей к нам на работу устроиться, чтоб не бродить впустую. Стесняется хромоты, вижу. Может ты с ней поговоришь? Чего стесняться? Она красивая женщина. Подучится на компьютере. Ведь не глупая, я с ней говорил всю дорогу до Москвы…».

Бредин помолчал, а потом добавил:

— Теперь я хочу услышать, каким образом ты догадалась, что они атаковать собираются и что стукач в связи? Ты права, стукач оказался в отделе внутренней связи. Мы его вычислили.

Степанова пожала плечами:

— Меня тревога не покидала целый день. Чуяла, что-то я упустила из виду. Тут вы говорите, что Ахмад вначале начал говорить, а затем меня потребовал. Как вспышка в мозгах пронеслась. Когда арестовывали Ахмада, за спиной цепи спецназа появились две фигуры. Одна была в форме. В вашей форме! Человек не успел переодеться. Они шли остановить Ахмада, но опоздали. Ответьте мне на один вопрос, если знаете: во время допроса Кольки, кто-нибудь заходил в кабинет?

Генерал пожал плечами:

— Я не присутствовал при первом допросе, но я выясню.

Марина продолжила:

— Они ехали за вами. Вероятно, следила лишь одна машина. Потом они отправились в Москву, поняв, что вы остаетесь. Теперь все идет по времени. Они собрались, вооружились и поехали. Пришлось ждать, когда по поселку перестанут бродить. Я даже не услышала, я почуяла чужих в доме. Вот все.

Евгений Владиславович покачал головой:

— Да, Марина, командовала ты мной лихо!

Она извинилась, опустив голову:

— Извините, товарищ генерал-полковник…

Он перебил:

— Не извиняйся! Я штабник стал, навыки растерял, да и возраст дает себя знать. А ты постоянно в боях была, шкурой начала опасность чувствовать. Взять хоть эту атаку на дачу. Ведь ты почуяла их! Ты постоянно в напряжении. Все правильно, старшина! Иногда рядовой владеет ситуацией лучше любого генерала…

Марина поправила:

— Я сержант!

— Нет, уж нет. Старшина. Я тебя к ордену Мужества представил. Если бы не ты, все бы там остались. Моя Тамара говорит, что только после той ночи стала понимать мою службу. Самое смешное, Маринка, что я никогда не замечал в жене воинственности, а тут стреляла и я сам видел, попадала. Где она стрелять научилась? Ведь всегда оружия боялась.

Степанова улыбнулась:

— Она ко мне на втором этаже с автоматом подбежала и спросила, как стрелять из него. Я в двух словах объяснила.

Генерал усмехнулся:

— Ох, бабы, бабы! Где бы нам вас защищать, а вы нас прикрываете! Ты помнишь, что у тебя из обуви было, когда в окно сиганула? Шерстяные носки. Я в «скорой» увидел. На Тамаре туфли на каблучке. На мне домашние туфли. На Виталисе шлепанцы. Он один потерял. На Руслане кожаные туфли. У Шергуна…

Она перебила:

— Я помню. У Олега на ногах кроссовки были с «репейником». Я сама их на него обувала.

— Кроме всего прочего мы все были в куртках и шубах, а вы с Виталисом в одних спортивных костюмах. У тебя имущества много сгорело?

Она вздохнула:

— Меня под трибунал надо, а не к награде! Оружие полученное утеряно. Гранаты бесхозные, нигде не заявленные, утаила. Форма новая сгорела…

Бредин добавил:

— Документы сгорели…

Она покачала пальцем перед генеральским носом:

— А вот это дудки! Отправьте машину к сгоревшей даче, пусть в предбаннике пошарят над дверью. Там щель есть. Документы все там. Я их заранее унесла. Что-то внутри заставило. Хотела и у Олега забрать, да он их с собой носил, не расставаясь. Вам, мужикам, легче. Пиджаки, рубашки. Все с карманами.