Стальная тень

— Не надо, Даниил Алексеевич, — произнес я и тут же обезоружил раненого полковника.

И сделал это очень вовремя. Со стороны лестницы послышались шаги, и тут же ударили автоматные очереди. Я выстрелил на звук и, видимо, не промахнулся. Раздался сдавленный стон, и выстрелы на некоторое время прекратились. Между тем стрелять со скованными руками — дело непростое. А ключ от наручников в кармане у Стражникова. Я оттащил раненого полковника в угол, сумел усадить его так, чтобы кровь не вытекала из него столь быстро. Затем достал из кармана ключ, сунул Стражникову в вялую, но еще действующую левую руку.

— Открывай быстрее, потом перевяжу…

Хоть и с трудом, но полковник сумел набраться сил и выполнил сказанное мной. Я тут же порвал рубашку полковника и соорудил повязку, временно останавливающую кровь. Между тем «марсианин» Герман весьма неплохо держал оборону. Те, кто атаковал нас снаружи, ослабили напор, под пули более не лезли. Подползая к Герману, я краем глаза увидел, что господин Щербицкий изрешечен очередями как вдоль, так и поперек.

— У него на крыше вертолет! — напомнил я Герману.

Добавлять, что это наш единственный шанс, было излишне. Герман был из породы настоящих спецов, все понимал с полуслова. Сориентировался он быстро — на нашу удачу атакующие автоматчики разворотили очередями бар господина Щербицкого, одна из бутылок чудом уцелела и откатилась в нашу сторону. Герман тут же схватил ее, потом дал короткую очередь из ПП, после чего метнул бутыль в сторону чуть попритихших противников. И тут же рванулся за мной в коридор, к лестнице, ведущей на верхние этажи.

— У него где-то здесь лифт должен быть, — произнес Герман, подхватив полковника Стражникова, которого тащить в одиночку было для меня делом небыстрым.

Стражникова я оставить не мог. Он походил на честного мужика. Бросать раненых не в моих традициях, добивать тоже. Если есть возможность спасти жизнь, лучше ею воспользоваться. Ну а Стражников, может быть, когда-нибудь и за меня словечко замолвит. Искать лифт времени не было, поэтому мы потащили полковника на руках по лестнице.

Долго уговаривать дежурного вертолетчика не пришлось. Наши с Германом физиономии и оружие в руках сыграли положительную роль. Пилот даже не спросил, где, собственно говоря, его хозяин, господин Щербицкий.

Мы поднялись в воздух, а четырехэтажное строение уже полыхало пламенем, похожим на множество языков огнедышащего дракона. Оставалось надеяться и молить Всевышнего, что у наших противников нет ПЗРК типа «Стингер».

— Что за вино там было? — спросил вдруг Герман.

— Какое вино? — не понял я.

— Ну, в бутылке, которую я вместо гранаты кинул, — пояснил «марсианин».

— Наверное, очень дорогое… И очень кислое, — ответил я.

— Или очень сладкое, — кивнул Герман. — Терпеть не могу сладкого… Смотри! — кивнул он вниз. — Вот и Феликс Георгиевич…

В самом деле — он самый, Феликс Георгиевич, целый и невредимый. Даже с набранной вертолетом высоты я смог разглядеть мощную высокую фигуру в дорогом костюме. Феликс и еще несколько его охранников стояли у ворот полыхающего особняка как ни в чем не бывало. Один из боевиков поднял вверх автомат, но вертолетчик набрал высоту и на полной скорости двинулся в сторону столицы.

— Вот и Феликс Георгиевич, — повторил за Германом я.

— Лопухнулся, б…, — только и произнес Герман, добавив изысканную матерную тираду.

— Кто?

— Я. Феликс нас подставил. Он ведь прослушивал, о чем с Щербицким говорили. Я сам за эту прослушку отвечал, сам ее незаметно у Щербицкого установил… Подставил меня Феликс. И меня, и ребят.

— А те, что с Феликсом остались?

— Продались ему, — ответил Герман уже без мата и надрыва в голосе, как о само собой разумеющихся вещах.

Ну да, у меня Саша Лемберг на сторону противника перешел, у Германа его «марсиане» против своих автоматы повернули. Все так просто, что и жить неинтересно становится.

— Снижайтесь вот здесь, — обратился к пилоту Герман, указав какую-то точку на карте.

Спустя сорок минут мы сидели в лесном домике и пили чай. Как выяснилось, у Германа также имелись в Подмосковье специальные «точки», где можно было передохнуть и отсидеться некоторое время. «Марсиане» из УИНа [5] старались не уступать спецслужбам и армейской разведке. Ко всему прочему, на «точке» имелись медикаменты. После двух уколов Стражников почувствовал себя лучше и сел с нами за стол.

— Я вас в госпиталь отвезу, — сказал ему Герман. — С вашими ранениями лучше там…

— Сперва поговорим, — отозвался Даниил Алексеевич. — После каких, говоришь, слов по нам открыли огонь? — Стражников перевел взгляд на меня.

— Точно не помню, но разговор пошел о тестировании, — ответил я. — Даниил Алексеевич, как божий день ясно. Нас всех использовал Феликс. И меня, и вас, и Германа с его «марсианами». Вы Феликса за кого держали? За внештатного сотрудника? Осведомителя?

— Скорее, за внештатного сотрудника, — дернул лицом Стражников.

Дожили. Бандит Феликс — внештатный сотрудник ФСБ. Кое-что ясно. В свое время Феликс был под покровительством мощной спецслужбы, уничтожал конкурентов по криминальному бизнесу, одновременно выполнял некоторые специфические поручения.

— Феликс работал на вас, — кивнул я Даниилу Алексеевичу. — А сейчас решил сыграть самостоятельную партию.

— Ну, это ненадолго, — покачал головой Стражников.

— Как знать. Вы Феликса не хуже меня знаете, даже лучше. Я вот из знакомства с ним понял, что человек он очень осторожный. За просто так полковников валить не будет… Что вы знаете о тестировании?

— Честно говоря, ничего, — сознался Стражников. — Я работал по другому направлению. Убили нескольких ученых. Феликс знал, что это дело рук Щербицкого. Тот сам Феликсу заказ предлагал.

— Феликс с нами посоветовался, но мы с ребятами отказались. Валить людей — не наш профиль. Не отказались, может, сейчас живы были бы, — вставил свое слово Герман.

— Но убили Щербицкого, как только ты заговорил о тестировании, — произнес Даниил Алексеевич. — Ну, слушаем тебя, Валентин!

В ответ я лишь покачал головой.

— Вот что, полковник. Только что мы, можно сказать, все с того света вернулись. И вы уже сами поняли, что дело серьезное, не с простыми отморозками мы схлестнулись, — проговорил я.

— Да, я это понял, — ответил полковник, не поднимая на меня глаз.

— Езжайте в госпиталь, пишите рапорта. Вам это по должности положено. Ну а я… Ребята, раз пошла такая пьянка… Может, отпустите меня?

Стражников переглянулся с Германом.

— Иди, — только и произнес Герман.

Полковник не возражал. В мужиках взяло-таки верх благородство, некое понятие об офицерском братстве. Те, кому они доверяли, чуть жизни их не лишили. Я же, хоть и в наручниках был, но сумел обоих из-под огня увести. Почему бы им не отпустить восвояси такого человека, если он их об этом просит? Я, наверное, на их месте поступил бы так же… Впрочем, когда буду на их месте, тогда и посмотрим.

7

Этого человека я не знал. А он между тем прогуливался по Ирочкиному участку, фланируя от клумбы с отцветающими гладиолусами до выполненной в фольклорном стиле беседки. Спортивный такой паренек, по сторонам не оглядывается, но при этом не расслаблен. На верхнем этаже должен сейчас находиться Жуков…

Созваниваться с ним лишний раз мне не хотелось, но увидев во дворе столь нежданного гостя, я решил все-таки позвонить. Именно Жукову. Девчонок на участке не видно. Их могли схватить, запугать…

— Ты где? — произнес Жуков, как только услышал мой голос.

Вот теперь у меня нет никаких вопросов. Жуков никогда не спросил бы меня напрямую. Мы с ним обменивались лишь условными фразами. Нынешняя ситуация означала, что Жуков разговаривает со мной с приставленным к его темени пистолетным стволом.

— В сорока минутах езды, — ответил я Жукову и попрощался.