Русский терминатор

— Ну нельзя же так! — воскликнула Яна пылко. — Ведь есть же какие-то другие способы спастись, кроме прямой сшибки с Джавадом и его зверьем! Есть же!

— Какие? — Север даже голову наклонил, так любопытно ему стало.

— Ну… увези нас! — выпалила Яна.

— Куда?! — усмехнулся Север. — Было б куда, увез бы… Но ты, Янка, прекрасно знаешь мою ситуацию… А заставить бомжевать других девчонок, одна из которых совершенно к этому не приспособлена, а вторая насквозь больна… Нет уж, уволь, я не гестаповец.

— Но если ты погибнешь… — начала Яна.

— Я постараюсь не погибнуть, — Север перебил ее нарочито будничным тоном. Мол, делов-то. — Не имею я права гибнуть, девочки. Я вон Мальву вылечить должен… она мне жизнь спасла.

Мальва мысленно рассмеялась — горько и многозначительно… «Вылечить», блажен кто верует…

— И от обеих отвести лапы Костлявой, — продолжал Север, не заметив тягостной паузы. — Накормить ее, ненасытную, но другим мясом, не вашим, девчачьим, кровушкой досыта напоить — черной сучьей бандитской кровушкой… — Север невольно заговорил в иной тональности. — Вот тогда Костлявая оставит в покое вас, девчонки… Я ее знаю, мы с ней старые приятели…

— Прекрати, Север! — вскрикнула Яна испуганно: уж слишком серьезно произносил Север свою тираду. — Ты что, маньяк?!

— Он прав, — подала голос Мальва. — Смерть не отцепится, пока не получит жертву. И согласись, Яна, лучше, если этой жертвой станет Джавад и его банда, а не ты…

— Да вы оба ненормальные! — Яна чуть не плакала.

Мальва расхохоталась. Север тоже засмеялся.

— Да не пугайся ты, Янка, — он накрыл ее ладонь своей. — Мы просто шутим… подшучиваем над твоей наивностью. Ты в такую мясорубку влезла и надеешься выскочить из нее мотыльком? Не получится, девочка. Драка предстоит жестокая.

— Я очень боюсь за тебя, Север! — Яна подняла на него огромные глаза.

Мальва опять горько улыбнулась. И опять про себя — никто не заметил.

— Не надо так уж сильно за меня бояться, — успокоил Белов Яну. — Я достаточно опытный боец, чтобы не подставляться дуриком… Кстати, вы простили друг друга, девчонки?

— Простили! — сказали они почти хором. Переглянулись и обе прыснули.

— Вот и ладушки, — кивнул Север. — А теперь спать. День был опять тяжелый… Ну, давайте: моя камера налево, ваша камера направо. Уляжетесь на одном диване-то? Он вроде широкий.

— Не впервой нам с Янкой койку делить, — заверила Мальва. — Правда, Ян?

— Правда, сестренка, — улыбнулась Яна. — Уж как-нибудь не передеремся…

— Только чтоб лесбийскими страстями не шуметь мне! — прикрикнул Север, стуча по столу указательным пальцем. — Устал я сегодня, спать хочу, ясно, девицы?!

— Ну ты, Север, как пошутишь!.. — Яна отвернулась, скрывая невольные слезы.

Мальва, наоборот, выпустила когти.

— Через многие мерзости я прошла! — гордо вскинула она голову. — Но чтоб в лесбиянстве изгваздаться — никогда! И не будет никогда такого! Разве что… — девушка вдруг съежилась.

— Разве что не найдется другого способа заработать на дозу… — беспощадно закончила за нее Яна.

Подружки, сникнув, мрачно замолчали.

— Девчонки, да что вы, право! — Север виновато переводил глаза с одной собеседницы на другую. — Я ж пошутил просто! Я ж знаю — вы нормальные! Я только повеселить вас хотел!

— Да уж, я нормальная… — вновь, словно в никуда, произнесла Мальва. — Я такая нормальная… — она уронила лицо в ладони и беззвучно застыла.

— Не шути так больше, Север, пожалуйста! — попросила с надрывом Янка. — Мы с Мальвой и так ушибленные… Не надо вешать на нас чужие грехи, даже в шутку… — закончила она каким-то обреченным тоном.

— Простите, девчонки, — сказал Север серьезно. — Больше не повторится.

И Яна вдруг улыбнулась ему — открыто и радостно.

— Север! Прости и ты двух дур! Двух истеричных дур! Я только одного парня в жизни знала близко — не считая брата Славки, конечно, но это другое — так вот, тот парень никогда ни за что не стал бы передо мной извиняться…

— Андрей твой? — перебил Север заинтересованно.

— Да, он… Он всегда во всем был прав, даже если утверждал, будто Земля имеет форму чемодана. И когда шутил, заставлял меня подыгрывать его шуткам, какими бы мерзкими они ни были… вон, Мальва в курсе, я рассказывала.

— В курсе, — глухо подтвердила Мальва, не поднимая лица с ладоней.

— Мальва, наоборот, знала многих парней, — продолжала Яна. — И все они были на манер моего Андрея… Так что прости и ты двух несчастных неблагодарных дур, обиженных судьбой… Прости, Север!

— Да ладно вам, девчонки… — Белов не знал, куда девать глаза.

Вдруг Мальва резко вздернулась, выпрямилась, вскочила из-за стола. Взгляд ее сверкал, лицо и шея пошли пятнами.

— Север, я люблю тебя! — она почти кричала. — Ты первый настоящий мужик, которого я встретила в жизни!.. И последний, потому что жизнь моя кончена!.. — она уже кричала в голос. — Я люблю тебя, Север! Я этого никому никогда не говорила, кроме одного, но он оказался мразью!.. Север, Север!.. — она задыхалась.

Белов растерялся. Он прекрасно понимал, что у Мальвы истерика, но погасить ее обычным способом — пощечиной — Север сейчас не решался.

— Север! — Мальва продолжала кричать. — Меня сегодня истрахали так, что живого места внутри не осталось! Но если б не это!.. Ай, да чего там!.. Плевать, что меня истрахали, я привыкла к боли! Идем прямо сейчас! Идем в койку, Север, я лягу с тобой! Ну, что же ты сидишь?! Я ведь нравлюсь тебе, ты сам в кабаке меня выбрал! Так идем!..

Север беспомощно посмотрел на Яну.

— Я знаешь, как умею любить?! — не унималась Мальва. — Я за дозу, за поганую дозу обслуживала мужиков так, что они волками выли от страсти! А уж тебя, Север, я нынче ночью просто счастливым сделаю! И не за дозу, будь она проклята, а за то, что ты такой!.. За то, что ты — это ты, Север! За то, что Янку спасаешь и меня, дуру, суку, грязь последнюю, наркушу позорную, тоже спасти хочешь!.. Только меня не спасешь!.. Ну же, Север, что ж ты сидишь?! Идем же в койку, идем. Север, идем!.. — она схватила его за руку и потянула к себе с сумасшедшей силой.

…Выручила Белова Яна. Опомнившись наконец, она вскочила и залепила подруге полновесную затрещину. Мальва застыла столбом, затем медленно осела на свой стул, опять опустила лицо в ладони и тихо заплакала.

— Простите меня… — бормотала девушка сквозь слезы. — Простите меня, Север, Янка… Это все героин проклятый… Я, наверно, и вас перепугала, и соседей перебудила… Будет вам теперь на орехи…

— Никого ты не перебудила, — успокоил ее Север сочувственно. — В этом микрорайоне и к ночным воплям привыкли, и к чему похуже… такой уж здесь квартал.

— Да? — Мальва подняла припухшие, но полные надежды глаза. — Значит, ничего страшного?!.

— Ничего страшного! — сказали Север и Яна почти в один голос.

— Слава богу! — облегченно вздохнула Мальва. Она мигом успокоилась. — А ты извини меня, Север, за… ну, за это… за то… — она, смущаясь, не находила слов, — за то, что я несла, короче!

— Проехали, — улыбнулся Белов. — Ладно, пора спать, девчонки, поздно… Разбегаемся по комнатам.

Север чувствовал что-то настораживающее в поведении Мальвы. И последняя ее выходка явно неспроста… «Пусть проспится красавица наша, а завтра я поговорю с ней, — решил Север. — Дурное девка задумала…»

Глава 25

Спал Север, не раздеваясь, — чуял он беду, чуял. И стерег ее во сне. И не прозевал…

Проснулся Белов от звука открывшейся и сразу вновь захлопнувшейся двери: кто-то вышел из квартиры. Мгновенно вскочив, Север натянул сапоги и ринулся следом — стремительный и бесшумный, как волк. Цоканье каблучков Мальвы он узнал еще на лестнице, поэтому не сомневался, за кем идет. И точно: выйдя из парадного, в десяти шагах от себя Север увидел удаляющуюся знакомую фигурку. Беззвучной тенью Север устремился вдогонку. «Творческий» микрорайон жил своей обычной ночной жизнью: кругом тусовалась алкашня, кто-то кому-то бил морду, кто-то кого-то трахал в кустах, кто-то с кем-то вел философски возвышенные беседы о путях развития современного искусства — естественно, через каждое слово пересыпая фразы артиклями «бля» и «на х…». На Мальву никто внимания не обращал: мало ли куда торопится шлюшка? Белову тоже не докучали: здесь господствовал принцип «ты меня не трогаешь — я тебя не трогаю». А впечатления человека денежного, то есть мишени для попрошайничества или мелкого грабежа, Север не производил.