У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

— Здравствуйте, господа! Меня зовут Анжела.

Оба иностранца, не скрываясь, поморщились и выразительно посмотрели на ирландца. Тот лучезарно улыбнулся:

— Это моя московская хозяйка, любезно приютившая меня.

Абдул Гамид выдавил из себя улыбку:

— Очень приятно видеть вас. Нам с господином Кэмпбеллом надо на какое-то время отъехать. Надеюсь, что наш человек… — он указал рукой на Салманова, — …не даст вам скучать. Прошу прощения, дела!

Пакистанец развел руками. Марина начала расстегивать шубку, но тут вмешался Патрик:

— Нет! Она едет со мной. Анжела слишком красива, а этот парень, как я заметил, пытался за ней ухаживать. Я не оставлю ее ни с кем!

Это заявление явно выбило из колеи обоих иностранцев. Они взглянули на Руслана, но тот не отвел глаз. Отрешенное выражение с его лица исчезло. Он смотрел смело и твердо. Пакистанец и иранец переглянулись, а затем кивнули:

— Хорошо. Пусть едет, но в дальнейшем вы отвечаете за все.

Кэмпбелл решительно махнул левой рукой, другой обнимая Марину:

— Согласен. — Тут же перешел на английский. — Господа, нет причины бояться. Совещание будет идти на английском языке, а эта дурочка вообще ни одного языка не знает, кроме русского.

Исмаил Кармаль растерянно сказал:

— Но ведь кое-кто из собравшихся не знает языка!

Патрик небрежно махнул рукой:

— Тогда вам придется записать мою речь на диктофон, перевести и сделать распечатки. Если хотите, я сам переведу, но записывать должен кто-то из русских. По-русски я пишу плохо.

Иностранцы согласились. Спустились вниз. Салманов вновь сел за руль «Тойоты». Марина оказалась зажата на заднем сиденье между Кэмпбеллом и Кармалем. Полонский держал руку Марины в своей и слегка поглаживал пальцы. Арабы переглядывались и вздыхали. Все знали о тяге ирландца к женскому полу. Автомобиль остановился возле клуба АЗЛК. Абдул Гамид выбрался из автомобиля и заговорил на английском:

— Месяц назад мы сняли здесь пустующее помещение и часто проводим собрания. Место идеальное. Организаций здесь много и уследить за всеми невозможно. Никто не вмешивается в наши дела.

Патрик остановился, окинул огромное серое здание внимательным взглядом. Затем осмотрел территорию. Спокойно спросил:

— Съезд вы тоже планируете провести здесь?

Гамид поглядел на него:

— Чем плохо? Никто не интересуется, чем мы тут занимаемся. Русским, похоже, вообще на все плевать. Решение уже принято. Помещение, которое мы арендуем, огромно и способно вместить более сотни человек. Мы поставили кондиционеры, чтобы не было душно. Вы чего-то боитесь или у вас имеется другое помещение?

Последние слова были сказаны с явной издевкой. Кэмпбелл холодно посмотрел на Абдул Гамида:

— Помещения у меня нет, просто я смотрю — здесь очень много людей. Нам могут помешать.

— Не смогут. Двери поставлены двойные. Даже их хваленый ОМОН выбить с одного раза не сможет. К тому же, в охране у нас свои люди и предупредят, если появятся непрошенные гости. От пульта охраны идет дополнительный кабель с кнопкой к нам.

— Тогда я спокоен. Вы все предусмотрели, уважаемый Абдул Гамид.

Пакистанец слегка поклонился, наблюдая за скучающим лицом женщины:

— Спасибо. Я рад, что вы оценили наш вклад в дело подготовки к священной войне. Вы увидите, сколько русских мы смогли привлечь в наши ряды.

Марина, едва они замолчали, потрясла Кэмпбелла за рукав:

— Патрик, я хочу купить себе несколько журналов, чтоб не скучать. Я понимаю, что у тебя дела, но надо же мне как-то развлекаться, раз уж не понимаю твоего языка? Иначе я усну от скуки.

Кэмпбелл посмотрел на Гамида и Кармаля, слегка кивнул им и направился к лотку с газетами и журналами:

— Выбирай!

Степанова тут же схватила в руки «Бурду Моден», «Элле», «Мой уютный дом» и «Мода», даже не обратив внимания на прочие журналы. Пакистанец с иранцем переглянулись и покачали головами. Женщина показалась им совершенного безопасной. Они оба успокоились. Марина внимательно осмотрела прилавок. Спросила замерзшего парня-продавца с ярко-красным носом:

— «Мира звезд» нет?

— К сожалению…

Патрик расплатился за журналы. Компания вошла в здание клуба. Немного попетляла по коридорам и наконец подошла к широкой черной двери с кодовым замком. Женщина мигом определила — металлическая дверь и наверняка укреплена длиннющими штырями. Но какое удивление она испытала, когда и вторая дверь оказалась металлической! Мало того, она явно была из стали. Толстой, в палец толщиной. В помещении имелось четыре больших окна, но все они снаружи были снабжены крепкими решетками, а изнутри имелись металлические ставни. Зал представлял собой крепкую линию обороны и просто так ворваться сюда было невозможно.

Глава 10

Генерал-полковник Бредин аж присвистнул, увидев на экране бастион. Марина встала так, что он без труда засек комбинацию цифр, набранную Гамидом. Откинувшись в кресле, довольно потер руки и прошептал:

— Теперь и место знаем. Ай да музыкант! К награде представим, только бы все закончилось.

Внутри помещения стояли длинные ряды стульев и небольшая трибуна возле самых окон. Большая часть мест оказалась занята публикой. Вообще в зале собралось человек около семидесяти, большинство молодые мужчины от восемнадцати и до тридцати. Кэмпбелл усадил Марину на последний ряд, сам отправился в первые ряды. Она сняла шубку и аккуратно пристроив ее на коленях, принялась разглядывать журналы. Руслан демонстративно сел рядом, но Степанова сделала вид, что увлеклась фотографиями модной одежды.

В это время мнимый Кэмпбелл влез на трибуну. На краю лежало несколько диктофонов. Традиционных листочков в его руках не было, но это никого не удивило. Ярый поборник ислама уже настолько привык выступать с речами, что знал все слова, какие необходимо сказать в тот или иной момент наизусть. Он размахивал руками, поворачивался то в одну сторону, то в другую, буквально брызгая слюной. Во время одной наиболее громко сказанной фразы, Маринка сделала вид, что вздрогнула и удивленно поглядела на оратора. Потом взглянула на соседа. Наклонилась и спросила:

— О чем он так рассказывает, что аж кричит?

Руслан слегка отвернул голову, чтобы его лицо не было видно и сказал:

— Призывает к джихаду всех мусульман.

Маринка задумчиво посмотрела на Салманова и кивнула:

— Вообще-то к молитве муэдзин, насколько я слышала, призывать должен. Выходит Патрик не профессор?

У мужика глаза чуть из орбит не выскочили. Он прошипел:

— Ты считаешь, что джихад — молитва?! Ты что, газет не читаешь? Джихад — это война против всех, кто не мусульманин. Поняла?

Степанова кивнула с таким видом, что и мертвому стало бы ясно, ничего она не поняла. Руслан спросил:

— Сколько тебе лет?

Женщина слегка улыбнулась и кокетливо сказала:

— Вообще-то вежливые люди у дам о возрасте не спрашивают, но если ты так хочешь… Тридцать.

Салманов вздохнул:

— В этом возрасте стоило бы и политикой хоть чуть-чуть интересоваться.

— Но это так скучно!

Марина перелистнула журнал на следующую страницу:

— Смотри, какая милая блузка! Как ты думаешь, она мне пойдет?

Он вздохнул, поняв, что не заинтересовал женщину политикой:

— Тебе все пойдет…

Кэмпбелл продолжал вещать с трибуны и его внимательно слушали даже те, кто не понимал по-английски. Степанова снова перевернула страницу: на фотографии изображен был пруд с прекрасными цветами и роскошными зелеными растениями. Причем вода оказалась так прозрачна, что виднелись камушки на дне и плавающие золотые рыбки. Женщина ахнула и подергала Салманова за рукав:

— Руслан, смотри какая прелесть! Вот бы дома так сделать! Интересно, где такой вот цветок купить можно?

Она ткнула пальцем в голубовато-сиреневый цветок, поднимающийся из крупных зеленых листьев. Потом в тот, что рядом — розово-белый, похожий на ирис. Он забрал журнал из ее рук. Внимательно рассмотрел растения и спокойно сказал: