Бывший

— Ну ты даешь! Я, бля буду, думал ты посерьезке. Теперь они точно с Иванычем разговаривать больше не будут.

— Иваныч, это кто? — спросил Виталий.

— Ну, коммерс бывший, который меня на них вывел. Так че, думаешь, не дали бы «бабки»?

— Конечно, нет. Ты бы дал два «лимона» человеку с четырьмя судимостями? Все, больше ни с кем не разговаривай на эту тему. Зарекался же, бля, не ходить больше ни к кому, — Бандера сплюнул от досады. — Тебя послушал…

— Да ладно тебе. Был же шанс, что его упускать было? Так чё теперь делать будем?

— Фирму твою продадим, — сказал Виталий с серьезным видом.

Он стоял на крыше черного «Ленд Крузера» и тянул правую руку к небу, как будто пытаясь достать там что-то. Глянув на дисплей сотового телефона, зажатого в этой руке, увидел всю ту же удручающую надпись: «Нет сети». Обреченно вздохнув и сунув телефон в карман спортивной куртки, он спрыгнул на дорогу, если ее можно было так назвать, и стал смотреть на спущенное колесо джипа. Надо же было проколоть колесо в такой глуши, где не то что телефон не берет, но даже машины не ездят. Да еще и домкрат оказался нерабочим, покупая машину, год назад, не удосужился его проверить. А продавцы и здесь делают свои деньги, пользуясь тем, что домкраты никто не проверяет, меняют их на старые, а новые потом продают отдельно.

Он еще раз с тоской в глазах посмотрел по сторонам: лес во всей округе был сплошь молодняк, забраться на такие деревья выше высоты «Ленд Крузера» не реально, а идти пешком, бросив машину, не хотелось.

Если по закону подлости даже домкрат оказался нерабочим, то когда уйдешь, там, где люди проезжают раз в неделю, точно кто-нибудь появится, и ему точно захочется разобрать дорогой автомобиль на запчасти. Пушкинский полигон, на который он ехал договориться о бане и стрельбище для друзей, был километрах в пяти. За время, пока туда доберешься и вернешься назад, даже если обратно и на машине, «охотники», из расположенной километрах в десяти деревни Яконовка, успеют снять двигатель и сдать на металлолом. Доехать же до полигона на спущенном колесе тоже не получится, дорога местами так размыта, что увязнешь, и будет еще хуже.

Пройдя немного вперед, он еще раз посмотрел по сторонам, надеясь найти высокое толстое дерево. Вглядываясь в листву деревьев, вдруг увидел смотрящие прямо на него тигриные глаза и замер. По коже пробежали «мурашки», не хватало еще погибнуть здесь, в пасти зверя, прекрасное дополнение к свалившимся на него неприятностям. До машины не добежать. Выглядывавшая из листвы здоровенная голова уссурийского тигра, являвшегося одним из самых крупных хищников в мире, явно что-то замышляла. Уши были прижаты, и лопатки торчали выше прижатой головы. Проще говоря, даже не профессионалу, было понятно, что тигр готовится к прыжку на стоявшего на дороге человека.

А человек, в «стеклянных» глазах которого невозможно было увидеть страх, охвативший его, стоял и смотрел прямо в глаза зверя, нащупывая за спиной рукоять старого, но надежного и невероятно убойного маузера. Это оружие гражданской войны — пистолет, который спокойно может соперничать с винтовкой, он всегда брал с собой, когда собирался проехать через лес. Отцовские гены охотника брали свое, вдруг чего попадется. Бывало, если повезет и не только зайца домой привозил. Но в этот раз ему не повезло, попался тигр…

Премьера состоялась. После показа все собрались по этому поводу на стоянке, откуда намечался совместный выезд на природу, и поздравляли друг друга. Банин, не любитель банальных ресторанов, решил отметить это знаменательное в своей жизни событие с друзьями в тайге, так как на море ехать погода не позволяла. Все ждали виновников торжества и обсуждали состоявшуюся премьеру первой серии «Спеца».

— А почему вы так рано поставили фильм в программу? В воскресенье, да еще и в 10 утра, все еще спят после субботы! — недоумевали гости, большинство из которых принимали участие в съемках.

— Да это Виталя все придумал. Это такой бизнестрюк, — пояснил Толстый. — Ставишь фильм в самое неудобное время, в итоге — его мало кто видит, но все слышат о нем, и на носителях раскупать будут лучше.

— Вот, продуманный! — удивились гости.

— Ну-у, — подтвердил Толстый, — вот увидите, сейчас об этом пресса раструбит повсюду, и этот трюк центральные каналы подхватят. Покажут пару серий какого-нибудь нормального фильма в рейтинговое время для затравки…

— Это называется прам-тайм, — поправил его оператор телекомпании, помогавший снимать фильм.

— Ну, я таких умных слов еще не знаю, — улыбнулся ему Толстый и продолжил: — А потом задвинут его в неудобное время и выпустят фильм на DWD или кассетах. Бизнес есть бизнес. Нам же тоже надо вложенные деньги вернуть.

— А мы что, тоже покупать будем? Мы же тоже ходим смотреть, — высказал свою мысль один их гостей, участник массовки.

— Да все нормально, — успокоил Толстый, — как диски выпустим, вам подарочные экземпляры обеспечены.

В это время в ворота стоянки въехал черный «Чайзер» со Стариком за рулем, он привез жену Бандеры.

— А Виталя где? — спросили у вышедшей Ирины.

— Не знаю, — удивилась она, — он что, не здесь, что ли?

Все недоуменно переглянулись. Главный виновник отмечавшегося сегодня события отсутствовал и получалось, что никто не знал, где он, даже его жена.

— Ты когда его видела? — спросила у Ирины супруга Толстого.

— Вчера, — уже обеспокоенно ответила Ирина, — он на полигон уехал договариваться, чтобы на их базе расположиться.

— И что, больше не было его? — округлил глаза Толстый.

— Не-ет, — привыкшая к исчезновениям мужа, Ирина теперь тоже округлила глаза и непонимающе смотрела по сторонам.

— Надо на полигон позвонить Лаптю, какой там номер? — спросил Рустам, доставая телефон.

— Там связь военная. В штаб, что ли, ехать? — Толстый уже заподозрил что-то неладное, в такой день Бандера сам пропасть не мог.

— Может, он на полигоне остался? Может, там что случилось? — высказал предположение Старик.

Все молча переглянулись. Старик, Толстый и Скороход, не сговариваясь, быстро залезли в «Челленджер», и джип, взвизгнув резиной на развороте, вылетел со стоянки.

Все остались стоять с озадаченными лицами, молча глядя вслед удаляющейся машине. Никто не спрашивал, куда поехали парни, это было и так понятно.

Сидя у себя дома на диване, Ирина Пивоварова смотрела в экран телевизора, совершенно не видя, что он показывает, и ничего не слыша. Прошел уже час, как закончилась первая серия. Олег уже, поматерившись немного после просмотра, уехал, а она так и сидела перед телевизором, не замечая ничего вокруг и думая о своем любимом, так жестоко ее предавшем.

Не услышала она и как хлопнула входная дверь, которую она не закрыла на ключ, как обычно, после ухода мужа. Зашла соседка — лучшая подруга, с которой они дружили с самого детства. Увидев Ирину, сидящую неподвижно перед телевизором, который был настроен на тот самый канал, по которому прошел фильм, она все поняла. Она знала обо всем, что было в жизни ее подруги, Ирина никогда от нее ничего не скрывала.

— Смотрела? — спросила она, присаживаясь рядом с Ириной на диван.

От неожиданности та вздрогнула и широко раскрытыми глазами уставилась на подругу. Придя в себя, она прошла в прихожую и заперла входную дверь.

— Смотрела, — с грустью сказала Ирина, вернувшись в комнату и подойдя к окну, за которым так часто стоял ее любимый. Иногда они молча смотрели друг на друга, когда муж сидел за компьютером в соседней комнате, и они не могли говорить по телефону. Именно здесь ей стало когда-то казаться, что они понимают друг друга без слов. Теперь все это было в прошлом, но в таком, которое невозможно было забыть, как бы она этого не хотела.

— Все еще любишь его? — угадывая ее мысли, спросила соседка, которая всегда сочувствовала и морально поддерживала подругу.