Западня

Чейзен поднял голову от компьютера.

– Готово.

– Молодец!

Порембски был явно доволен.

Огромный грузовик уже выезжал с территории базы. Пока все шло, как по маслу, часовые не успели поднять тревогу, их сняли без шума, и два человека из команды, находящейся в грузовике, заняли их места.

– До залпа остается ровно одна минута, – посмотрел Стэн на часы. – После него эта дерьмовая фашистская страна вспомнит о нас. Мы разрушим ее до основания и построим свой мир… – он поднял голову и взглянул на Томми, – ты помог нам изменить историю, привести ее в соответствие с реальностью, осуществить мечту угнетенных.

Чейзен кивнул, как будто понимал, о чем идет речь, и соглашался с Порембски. Его тело била дрожь, и он просто был не в состоянии думать о высоких материях.

– Да, – выдавил он. – Стэн, дай мне то, что ты обещал. Я больше не могу. Черт, как все болит…

– Тридцать секунд, – проговорил тот, отходя к машине, на которой они приехали, и оглядываясь на готовую к пуску ракетную установку. – Так делается история…

– Ну давай же быстрее, – продолжал ныть Чейзен, следуя за ним, – говорю ведь, что хоть на стенку лезь от боли.

Порембски усмехнулся.

– Теперь тебе больше никогда не придется страдать от боли, мой друг. Никогда.

В его руке оказался пистолет, и только Томми хотел сказать, что ничего не понимает, как за спиной раздался громовой раскат, второй, третий, еще и еще. От взлетающих ракет на него накатил порыв горячего воздуха. Он хотел бежать, сделал один шаг и внезапно ощутил странную пустоту в груди, затем в животе, который заполнился огнем, когда он упал навзничь. Последнее, что он видел, – прочертившие небо огненные следы…

С широкой и плоской крыши медленно поднимался пятнистый «Харриер» с президентом Соединенных Штатов на борту. Тут же готовились к взлету несколько вертолетов, в которые спешно грузились официальные лица. Вертолеты эвакуировали членов конференции не только с крыши, но и с обширной автостоянки перед зданием, взлетая с нее, словно большие стрекозы.

Стил завертел головой в поисках директора Серильи, но его схватил за руку приставучий канадец Керни.

– Смотрите! – воскликнул он тревожно. – Вот там, вверху!

В небе показались стремительно приближающиеся языки пламени, они двигались так быстро, что их полет тяжело было проследить и определить, что это такое.

Лютер сорвал с пояса рацию и кинулся бежать, бросив взгляд на удаляющийся от здания самолет президента. Неподалеку на крыше вращал винтами вертолет, в который садился вице-президент.

– Быстрее! – крикнул он ему. – Ракетная атака! Срочно взлетайте!

И в это время он понял, что от судьбы не уйдешь – погибнет и вице-президент, и он сам. Раздался шум, похожий на порыв налетевшего ветра, блеснула ослепительная вспышка, за ней – вторая, третья, и Стил почувствовал, что падает и не может ни за что уцепиться, чтобы задержать полет…

Лютер открыл глаза и увидел рядом с собой обгоревшую, почерневшую руку. Он повел глазами дальше, но не увидел тела, к которому рука бы присоединялась. Она лежала сама по себе.

Стил заметил на одном из скрюченных пальцев кольцо и сумел прочитать надпись на нем – «Аннаполис». Он увидел, что на мизинце не хватает фаланги, и едва не заплакал. Ему было известно, что вице-президент в прошлом был пилотом палубного штурмовика и в одной аварийной ситуации получил именно такое увечье. После этого он уволился, стал заниматься политикой, достиг в ней больших успехов, долгое время работал в Конгрессе и заслуженно занял высокий пост второго человека в государстве.

Лютер закрыл глаза и почувствовал, что задыхается под весом толстой балки, придавившей ему грудь.