У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

— Когда лететь?

— Прямо сейчас. Вещи твои уже на аэродроме. Извини, но я в твоей квартирке шухер навел, пока все нашел. Самолет в одиннадцать взлетит. В Моздоке тебя встретят… — Бредин вдруг хлопнул себя рукой по лбу, — Ты же голодный! Эх, черт, а я не догадался хоть бутербродов прихватить…

Шергун вздохнул:

— Марина мне целый пакет всего насовала и кофе по-тихому напоила. Сейчас перекушу. Вы сержанта уберегите. Замечательная женщина. Работать с ней легко.

Степанова появилась в Чертаново злая. Она специально, очень долго, пыталась запереть машину. Позвонила по домофону и поднялась наверх. Открывший дверь Бархуддин тоже был мрачен. Он мигом заметил трясущиеся пальцы, которые женщина старалась сжать в кулаки, чтобы не показать ужаса. Внимательно оглядел нервное лицо и спросил:

— Что произошло? Ты опоздала на полчаса.

Она боком протиснулась мимо, не дожидаясь приглашения и вошла в комнату. Проделала все настолько естественно, что опытный инструктор решил, что она «на нервах». На ходу оглянулась. Всплеснула руками и горестно выпалила:

— Я своего шофера прогнала! Еле доехала. Вожу очень плохо и страх нападает. Что теперь делать, ума не приложу? Хоть Эдуарда назад возвращай!

Анвар, как ни странно, не спросил, из-за чего прогнала, хотя подобный вопрос был бы логичен. Быстро что-то прикинул в уме и предложил:

— Могу дать тебе своего человека в качестве водителя.

Она плюхнулась на подушки и настороженно проговорила:

— Он хорошо водит? Не гоняет, как сумасшедший? Вы за него ручаетесь? Где он будет жить? Мне нужен телохранитель и шофер в одном лице. Видите ли, дача находится довольно далеко от другой дачи и ночью страшновато бывает. Эдуард жил на даче и я чувствовала себя защищенной.

Араб окинул мрачным внимательным взглядом стройную, обтянутую спортивным костюмом фигуру на подушках. Сказал:

— Водитель хороший. Как скажешь, так и ехать будет. Я за него ручаюсь.

— Когда он появится?

— Сейчас позвоню и приедет.

Он взял мобильник и набрал номер. Когда ответили, заговорил по-арабски. Марина спокойно сидела на ковре. Равнодушно оглядывала стены и в который раз пересчитывала количество пиалушек за стеклом в стенке. По ее виду было никак не скажешь, что она прислушивалась к разговору. Время от времени она поглядывала на Бархуддина, явно вслушиваясь в слова и тут же вздыхала, делая вид, что не понимает ни слова. Поправила выбившиеся из пучка волосы.

Анвар наблюдал за ее лицом, но никакого интереса или возмущения не заметил, хотя говорил о разбившихся планах насчет Марины. Не стесняясь в выражениях, ругал женщину, но она не реагировала. Теперь он был убежден — женщина по-арабски не понимает. Если бы понимала, давно бы взорвалась от тех слов и выражений, что он отпускал по ее адресу. Ни одна женщина подобного не вынесла бы. Заговорил о будущих планах насчет Вики Гочияевой не сдерживаясь:

— Эта русская сука провела ночь с собственным шофером, а я-то хотел взять ее третьей женой. Прогнала его и теперь просит помощи. Найди среди своих ребят хорошего водителя и пришли ко мне. Проинструктируй. Он должен подмешивать этой твари наркотик во все напитки. Чтоб она через пять дней стала покорной, как овца. Он не смеет коснуться женщины даже пальцем, в каком бы состоянии не увидел. Вы взяли шофера? Почему нет? Как не было на станции? Найдите. Постарайтесь незаметно вывезти в наш склад. Я сам буду допрашивать.

Степанова спокойно поглядела на Бархуддина, наконец-то выключившего мобильник:

— Вы нашли мне шофера?

Он кивнул:

— Скоро подъедет. Давайте помолимся всемилостивому Аллаху…

Они долго молились. Это дало Маринке возможность осмыслить то, что услышала и порадоваться, что Шергун не отправился на станцию пешком. Затем Анвар встал, долго говорил о ваххабизме и его сторонниках, о джихаде против неверных и райских кущах приготовленных для праведников. Долго распространялся насчет шахидов и самоубийствах во имя ислама. Затем повел в комнату напротив. В ней Марина еще не бывала. Там оказались на полу два спортивных мата, тумбочка в углу и больше ничего. Бархуддин без разговоров, легко схватил ее и перекинул через себя. Маринка шмякнулась на мат, постаравшись не концентрировать тело. Лежа на спине, взвыла:

— Больно же! Теперь у меня синяк во всю спину будет. Могли бы предупредить…

Заметила в потолке, по обе стороны от люстры, два торчащих крюка. На одном болтался обрывок веревки. Анвар потребовал:

— Повтори!

Она пожала плечами и кое-как, с охами и вздохами, встала:

— А как? Я же не видела, что вы делаете.

Он повторял раз двадцать, а она никак не могла усвоить. Все ее тело покрылось синяками. Бархуддин устал. Сел на мат и задумчиво поглядел на тяжело дышавшую потную и раскрасневшуюся женщину:

— Тебе, сестра, совершенно не дается рукопашный бой. Ну, что же поделать. Такова воля Аллаха. Применим твое усердие в другом деле. Едь домой, а я пока подумаю, куда тебя послать.

Она испуганно спросила:

— А шофер? Мне же просто не довести машину до дачи. Я или разобьюсь или застряну где-нибудь.

Анвар встал:

— Шофер должен был прибыть.

Выходя из комнаты, Степанова заметила на стене во многих местах кровь и сфотографировала встроенным в кольцо фотоаппаратом, поправляя волосы. В комнате ждал невысокий крепыш славянской наружности, без бороды со странным отрешенным взглядом. Он безразлично взглянул на женщину и сказал:

— Это вам шофер требуется? Меня Андреем звать.

— Виктория Ахметовна. «Мерседес» умеешь водить?

— Знакомо…

Марина обернулась к Бархуддину:

— Я не поняла только одного, где он жить будет? Неужели уедет в Москву вечером? Я так не хочу!

Ответил парень:

— Мне приказано охранять вас и быть с вами круглые сутки.

Женщина обрадовалась:

— Отлично. Поехали! Спасибо, господин Анвар, за урок. Я вообще-то попытаюсь дома потренироваться, но не думаю, что получится. Все тело болит.

Уже подходя к дверям, она вдруг заметила блеснувшие карие глаза парня. Он с ненавистью взглянул на Бархуддина, стоявшего в этот момент спиной к нему. Степанова была уверена, что не ошиблась. Это ее заинтересовало.

Она подошла к машине. Небрежно швырнула новому шоферу ключи. Он поймал их на лету и направился к той дверце, где руль, но она остановила:

— Для начала, ты должен открывать мне дверь и помогать выбираться из машины. Раз уж ты мой новый шофер, привыкай. Кстати, почему без вещей?

Парень вздохнул и распахнул заднюю дверь. Зло поглядел на Марину, но она сделала вид, что не заметила. Сел за руль. Спросил обернувшись:

— Не успел собраться. Куда едем?

— На дачу. Пообедаем, переоденусь и съездим на Новодевичье кладбище. Хочу навестить могилу мужа. Заедем за твоими вещами. — Степанова откинулась на спинку, но он не трогался с места. Она спросила: — Почему не едем?

— Я не понял, куда ехать?

— В Жаворонки. Знаешь такое место? По Минскому шоссе.

Он пробурчал:

— Вот это уже конкретнее…

Андрей водил машину очень хорошо. Легко лавировал в потоке. Женщина, когда повернули к дачам, искренне сказала:

— Ты прекрасный водитель! Сколько же лет ты водишь? Ведь тебе не больше двадцати пяти.

Парень был явно доволен:

— С пятнадцати лет вожу. Мне двадцать два года, Виктория Ахметовна.

— Отлично. Теперь поговорим о деле. Обязанностей у тебя будет не так много. Я не так капризна, как кажусь. Эдуард всегда открывал мне дверцу, он сопровождал всюду, разве только я сама оставляла его в машине. Например с аптеки я и сама лекарства донесу, но из супермаркета таскать продукты не привыкла.

Парень внимательно слушал. Она продолжила:

— Иногда варил кофе по моей просьбе. Это случается не часто. Следил за машиной и раз в неделю, если она не очень грязная, мыл ее. Я покажу где. Готовлю сама и весьма не плохо. Назови любимые блюда, иногда я стану баловать тебя.