Будьмо (СИ)

Успокойся! Расскажи все по порядку. И, пожалуйста, все поподробнее. И поверь мне на слово! Ни я, ни тем более мой муж убивать тебя никогда не собирались.

А кто же тогда сегодня по мне стрелял?! – враз меня переклинило в ином направлении. (Безоговорочно верить женщинам на слово было моей слабостью.)

Вот это и я тоже знать хочу, - Марья Станиславовна постаралась говорить со мною как можно доходчивее памятуя о моей, мягко говоря, святой простоте.

С наследства я и начал свой рассказ и сразу же в глазах своей собеседницы стремительно взлетел на самый верх олигархической лестницы, то бишь не по званию, а по состоянию. И поэтому и моя исповедь о встрече с Софьей и о том, что Марье Станиславовне скоро суждено стать бабушкой, явно почувствовалось получили полное родительское благословение и отпущение грехов, как прошлых так наверное и будущих.

Правда, прошлое еще таило в себе опасные подводные валуны.

Ваня! – Марья Станиславовна зарделась как девочка. – Надеюсь у тебя хватит … такта не рассказывать Софье о наших прошлых взаимоотношениях?

Конечно же. Зачем воротить прошлое. И не вините себя, не казните. Безгрешные только ангелы, а мы люди, которым свойственно любить и быть любимыми. Тогда я был искренний в своих чувствах. И мне не чего стыдится…

Иван! Перестань, пожалуйста, - умоляюще попросила меня Марья.

Конечно, конечно я буду молчать, - заверил я вслух, но я сам подумал, - что Софья меня наверное бы поняла и простила. Но лучше все же не рисковать.

Так мы похоронили общее свое прошлое и даже воспоминания о нем развеялись легкой дымкой.

Но вот туманный мой рассказ неясностей о произошедшем на меня покушении не развеял. Да, но вот цепкая моя память на различные цифровые комбинации дала хоть какую-то зацепку.

Так какой ты говоришь у этого “жигуленка” был номер? – переспросила моя будущая (какое красивое слово) теща и потянулась за мобильным телефоном.

Будете мужу звонить? – спросил я официально – вежливо подготавливая себя к роли примерного зятя.

А ты можешь назвать хоть одно резонансное дело, которое раскрыла наша прокуратура? – не переставая удивляться моей наивности, спросила Мария Станиславовна.

Я пристыжено умолк и телефонный разговор с всесильным Петром Михайловичем прошел без моего участия.

Ох, и задал я работенки своим будущим родственникам! Так как пока опасность для моей жизни не миновала я наотрез отказался покидать прокурорскую цитадель.

У вас здесь охрана и я буду как у бога за пазухой, - не согласился я ни на какие увещания и заверения шокированной Марьи Станиславовны.

Видя, что я не на шутку испугался за свою жизнь и что какой-то резон в моих словах все же есть леди-босс перешла от слов к делу.

И пока Петр Михайлович наводил справки и “улаживал” мои дела (видимо Софью он и вправду считал своей дочерью ибо проявил обо мне воистину отеческую заботу) я три дня просидел запертым в подвале прокурорской виллы.

Славным оказался погребок! А от нервного мандража и (несмотря на теплую одежду, которой меня снабдили) не весенней прохлады я постоянно чувствовал волчий аппетит. А выбор продуктов и выпивки был в прокурорском подвале не хуже, а может и лучше чем в супермаркете далеко не средней руки.

Не знаю сколько я выпил и съел, но вот приготовленной в одной из дальних каморах для меня клозет (небольшой с плотной крышкой бочонок) мною был заполнен почти до верху.

…

Когда меня выпустили с моего вынужденного заточения я даже “морду” наел. Так выразилась моя (окончившая два педагогических вуза) будущая теща.

А о превратностях моей судьбы допустившей, что по моему следу были пущены охотники за скальпами поведали мне то ли сказку, то ли быль.

У меня не было выбора. Ведь предложенную мне информацию, при всем моем желании, я уже проверить не мог.

Оказалось, что я как новоиспеченный наследник Саввы Хомича, не сходил в дальновидные планы его слуги Сержа. И когда я вдруг неожиданно возник неоткуда, Серж решил отправить меня в никуда.

Сам он для такой миссии имел слишком тонкую кишку. (Видно поистончилась от длительных педерастических упражнений). И он порывшись в клоаках своей памяти вспомнил (ассоциируясь со словом Украина) о странном объявлении на одной из страничек Интернета. На него он наткнулся совершенно случайно отыскивая “голубую клубничку”.

“Если у вас появились проблемы, то сообщите нам их координаты и перечислите адекватную им сумму на наш счет. И ваша жизнь снова станет безоблачной”, - предлагалось неизвестным доброжелателем из неизведанной страны варваров и каннибалов далекой окраины затерявшейся где-то в центре Европы.

Так я стал дичью.

Но судьба смилостивилась надо мною и на этот раз и с подачи Петра Михайловича, костлявая с косой принялась косить в обратную сторону.

В один и тот же день и почти в один и тот же час два моих наемных украинских убийцы и их американский заказчик умерли одновременно “естественной” смертью от передозировки спиртного и наркотиков.

Мой американский прадедушка потеряв Сержа осиротел и не выдержав таких превратностей судьбы тихо отошел в мир иной. Оставив многомиллионное состояние и бесценную коллекцию картин мне в наследство, но заперев его дурацким завещанием с не менее дурацкими тремя условиями.

Правда, первое (так как я, слава богу, был не такой ориентации как покойный уже мой прадедушка) я уже считай выполнил. Ведь я уже почти женат и моя Софушка скоро мне родит сына. (Родовая статистика графов Романовских непогрешимо указывала на то, что последние два столетия в их роду не родилось ни одной особы слабой стати.) Наверное исходя из этого Савва Хомич и требовал первым пунктом своего завещания в течении двух лет мне жениться и еще в течении трех лет обзавестись ребенком, но обязательно мужского пола.

В отличии от своей матушки у Саввы Хомича сердце было не камень и он в вопросе брака допускал плюрализм мнений. Не хочешь жениться – не женись. Но тогда выполни любой один из двух следующих пунктов завещания.

По второму пункту мне выделялось по пять миллионов долларов (щедро – то как!) на приведение фамильных замков в Польше и на Украине в божеский вид и превращение их затем в музеи. И на эту затею тоже отпускалось пять лет и допускалось открывать музеи любого профиля, но посещаемость их должна быть не менее десяти тысяч туристов в год.

На третье же условие завещания денег вообще не отпускалось, а предлагалось за все те же пять лет попытаться заработать миллион долларов. Но без продажи недвижимости ранее уже переданной Саввой Хомичом в мою собственность. (Имелось ввиду те развалины, что некогда были украинскими и польскими поместьями графов Романовских).

Что думаешь делать? – перечитав копию полученного из Америки завещания поинтересовался отец.

Попробую действовать сразу во всех трех направлениях, - немного поостыв и пораскинув мозгами, твердо и решительно заявил я и воспользовавшись случаем рассказал бате Софье.

Тогда наследство в тебя в кармане. То бишь в люльке. Так что пойдем и отметим такие хорошие вести. А за одно и выпьем и отметим такие хорошие вести. А за одно и выпьем за здоровье будущего внука, - отец никогда не изменял своему амплуа.

А если родиться дочь?

Ты что не уверен в своих генах или не доверяешь своей невесте?!

Нет! Упаси бог! Но ведь в жизни все случается. И полагаться только на милость слепого случая, я думаю, не очень-то разумно.

Но ведь два столетия?!

А экология? А чернобыль?

Ты что уже и это чувствуешь?! – забеспокоился за мое здоровье отец.

Я то, слава богу, нет, - незаметно от бати я тихонько постучал костяшками пальцев по деревянному подлокотнику кресла, - а вот на геном уровне, как знать, это уже могло и отложиться.

И что ты решил предпринять? – наполняя бокалы шампанским спросил мой “старик”, но я не услышал вопроса ибо во все глаза рассматривал ту разнообразнейшую снедь, которой отец заставил наш холостяцкий стол.