Президент заказан. Действуйте!

– Нет, но почему у нас, в России, все не как у людей? – ярился молодой человек. – Почему о смерти главы государства электорат узнает исключительно по трансляции балета «Лебединное озеро»?

– В того же Джона Кеннеди, к твоему сведению, стреляли на глазах всего города... К тому же выстрелы Ли Харви Освальда в американского президента или кого там еще запечатлело несколько случайных кинокамер, что и явилось прямыми доказательствами, – степенно напомнил режиссер и решил перебраться подальше от опасных разговоров. – А какие доказательства у нас, даже если бы вы сумели передать послание?

Теперь Федорович сидел в отдалении под зонтиком и дремал.

Белкина шепотом посвятила оператора в тайну шнура от торшера и тут же не преминула уколоть:

– Наш видеоинженер никакой не стукач, в отличие от твоего Федоровича.

Но оператор особо не воодушевился:

– Твое электронное письмо со стрельбой в загородной местности, которая, к тому же, не поддается идентификации, не доказательство. Даже будь у нас и подлинные кадры! Подобные вещи и смонтировать можно! Так что, пока не подтвердится на официальном уровне – нашим кадрам грош цена в базарный день...

Однако оператор тоже «зажегся», теперь и он жаждал прорыва на внешнем фронте, упорно отказываясь внимать голосу собственного разума. Он нервно почесывал бороду и, подставляя спину под южное солнце, то и дело прихлебывал из фляги, оживлялся в начале каждой новостийной передачи. Видеоинженер не переставал терзать радиоприемник, перескакивая со станции на станцию.

– Интересно, а кто его убил? – вопрошал он, переходя с коротких волн на ультрокороткие.

– Известно кто – убийца! – хмыкнул оператор.

– А за что?

– Юноша, вы слишком любопытны, и вопросы ваши звучат подозрительно провокационно! – передразнивая интонацией мирно дремавшего под зонтиком режиссера, отозвался оператор.

– Хотел бы я знать, кто будет следующим президентом!

– Кого изберут, тот и будет, – с едва заметной иронией напомнила телеведущая «Резонанса».

– Ты о голосовании? Прямом, открытом и тайном?

– Я о наследнике...

– Думаешь, он уже загодя назначен?

– Думаю, что тебе надо оставить свой чертов радиоприемник хотя бы на время, – серьезно посоветовал оператор. – Здешняя охрана – тоже не идиоты. По твоему нездоровому интересу к радиоволнам и слишком уж возбужденному виду можно догадаться о многом... Особенно – когда наша информация выплывет в эфире. Так что сиди на солнышке, расслабляйся, принимай воздушные ванны и водные процедуры... Выпивай, в конце концов. Бери пример со старших товарищей. Кстати, и режиссер у нас тоже большой любитель этого дела, только, как опытный чекист, напивается в одиночку, предварительно проглотив ключ от входной двери.

– Это не худшее из его качеств, – оправдала слабость руководителя группы Белкина.

– Эх! Выпивать я и дома могу. Мне тут все надоело! – обиженно вздохнул оператор Витя. – В Москву хочется.

– Что ты там забыл?

– Там люди.

– А тут что – не люди? – обиделась телеведущая.

– Не-а.

– Это ты о нас? – поинтересовалась Белкина.

– Да об охране. Да разве этих уродов можно людьми называть?

– Тебе вообще чего в жизни не хватает?! – глобализировала вопрос Тамара.

– Ну, я много чего хочу... Тебе что – огласить весь список?

– Неужели не понимаешь – молодой человек жаждет славы! Слил сенсационную новость – и лелеет, как будет давать прессуху и каким героем будет в своем тусняке, – хмыкнула Тамара Белкина.

– Я в журналисты не стремлюсь, – скромно заметил видеоинженер и принялся гонять настройку приемника.

Конечно, телеведущей «Резонанса» также смертельно надоело общество коллег. Однако она не привыкла к демонстрации своих чувств. Рано или поздно что-нибудь прояснится. А пока следует наслаждаться передышкой в работе и прикидывать, как могут развиваться дальнейшие события...

Поднявшись с лежака, телеведущая пошла к кромке воды. Ее стройная фигура в узком купальнике невольно привлекала внимание мужчин. Заметив это, женщина чуть больше положенного задержалась на берегу, делая вид, что любуется маринистическими красотами, и лишь после этого неторопливо зашла в воду. Когда уровень воды достиг лифчика, телеведущая поплыла короткими саженками, ориентируясь на четкие силуэты сторожевиков. Потрясения последних дней постепенно отходили на второй план. Белкина заплывала все дальше.

И только когда ощутила под собой толщу воды, перевернулась на спину и поплыла обратно. Облака вычерчивались огромными пятнами на лазурно-холодном небе, и Тамара долго не могла отвести от них взгляд. Когда же она взглянула на берег, невольно вздрогнула...

По пляжу неторопливо шел неулыбчивый помощник президента. Традиционные черные брюки, рубашка с коротким рукавом и неброский галстук вносили явный диссонанс в курортный пейзаж. Появление этого человека не сулило ничего доброго, и Тамара поплыла быстрей. На берег она вышла очень вовремя – помощник уже стоял перед оператором. Молодой видеоинженер поднял на него глаза и инстинктивно поднялся, словно солдат до присяги перед дядькой-сержантом.

– Как отдыхается? – бесстрастным голосом телефонного автоответчика поинтересовался подошедший.

– Спасибо...

– Только вот магазина тут нет. А за территорию нас все еще не пускают, – вставил оператор.

– Если имеете в виду продукты питания, табачные изделия и... все остальное – составьте список, которые горничная передаст коменданту. В разумных, естественно, пределах. Я вам уже говорил.

– У нас в Москве семьи, друзья, коллеги... – осторожно начал подоспевший режиссер. – И они очень обеспокоены тем, что мы так долго с ними не связываемся.

– Если вы хотите связаться с Москвой – придется немного потерпеть. Ситуация, как вы сами понимаете... м-м-м... внештатная. Впрочем, я понимаю, – на бледном лице подошедшего обозначилось подобие улыбки, – среди вас есть молодые, современные люди, которые не мыслят свою жизнь без Интернета...

Видеоинженер побледнел, насколько это позволил свежий загар – он уже все понял и потому приготовился к самому худшему. По лицу его даже пробежала волна, будто вызванная маленьким землетрясением в черепной коробке. Несомненно, в этот момент мечты о московском тусняке, от которого он открещивался, исчезли, уступив место иллюстрациям из книги «История пыток и смертной казни в России».

– ...Однако для выхода во Всемирную паутину все-таки лучше пользоваться не шнуром от торшера, а более современными приспособлениями, – безо всякого выражения продолжал президентский помощник. – Более того: делать это лучше всего вне резиденции... Так что, товарищи журналисты, извините: ни о какой телефонной, телеграфной, факсовой или иной связи с Москвой, равно как и с другими населенными пунктами, не может быть речи, что называется, по определению. Во всяком случае, в ближайшее время. Дело государственной важности. Надеюсь встретить ваше понимание. Кстати, в Останкино предупреждены, что вы задерживаетесь. Если хотите – сегодня же сообщим то же самое и вашим родственникам. Напоминаю, что для них вы находитесь в охотхозяйстве, куда вас любезно пригласил глава государства.

– Может, дать вам номера телефонов? – оживился режиссер.

– Не надо, – едва заметно улыбнулся президентский помощник. – Впрочем, и на Останкино, и своим близким вы сможете позвонить сами. Под моим, естественно, присмотром.

– И тут цензура... – чуть слышно прошептал оператор. – Совсем свободу слова зажали...

– Кстати, а как долго нас еще будут тут держать? – Белкина тщательно вытерлась махровым полотенцем и присела на корточки рядом с режиссерским лежаком.

– Это будет зависеть от вас... И вообще: вы сейчас в охотхозяйстве, снимаете очередной материал. Кстати, как продвигается сюжет «Один день президента»?

Режиссер уже было открыл рот, чтобы отрапортовать о скорой готовности сюжета, но в этот момент Тамара незаметно подтолкнула его ногой.

– Необходимо отработать за пультом еще одну смену, – улыбнулась она в тридцать два зуба.