Легендарный Араб

Молодой человек еще не подошел, а адреналин, который Радзянский не успел сжечь за свою боевую жизнь, дал знать о себе ослабевшими пальцами и жирным комком, подступившим к горлу и мешающим дышать полной грудью. Смуглое лицо Араба слегка посерело. Что-то неестественное почудилось ему, когда он связал назревающий конфликт со знакомством с дочерью Руслана. Впрочем, он и так перегрузил себя фантазиями за эти два дня, а знакомство... Что ж, никто от этого не застрахован.

— Можно пригласить вашу даму? — преувеличенно любезно спросил парень.

— Пригласить куда? — Радзянский знал, что сейчас помимо воли, неконтролируемо, под глазом бьется нервный тик, крылья носа трепещут, под щеками перекатываются желваки. Он всегда славился умением предугадать конфликтную ситуацию, и, если бы у парня были мирные намерения, Араб не сидел бы с обескровленным лицом, с которого не сводила изумленных глаз Лена. Радзянский знал: независимо от того, что он ответит парню, все равно тот подтолкнет его на провокацию, поскольку Лев никому не позволял нанести удар первым.

— Куда пригласить?.. — насмешливо переспросил кавказец. — А вы отпускаете ее всюду? Тогда для начала...

— Для начала застегнись, — оборвал Лев. «Нет, неспроста эта ссора. Но какова цель?»

— Да вы, папаша, человек серьезный.

Радзянский бросил взгляд, полный подозрения, на Лену, но та была едва ли не бледнее его. «Что ж, наверное, все-таки это случайность. Хачирову не резон выказывать или, точнее, выплескивать таким вот образом свою отцовскую ревность».

Обменявшись соответствующими случаю репликами, Радзянский шел впереди молодого человека к выходу, замечая все вокруг: за парнем поспешил другой; встала из-за стола Лена, сжимая в руках салфетку; поглядывая то на мужчин, то на девушку, нажимал кнопки телефона обеспокоенный официант. Казалось, закроется за ними дверь, и вся публика, опрокидывая стулья, в стремлении стать свидетелями драки ринется к окнам.

Не зря Радзянский несколько дней назад сказал Николаю: «Если что, я вас обоих порву», — имея в виду его и Руслана Хачирова. Сейчас Пугало мог бы воочию убедиться, что хватка Радзянского не хуже, чем у бультерьера, что за последние годы он не утратил умения контролировать количество вбрасываемого в кровь адреналина. На сей раз, словно упиваясь взбурлившей кровью, Лев дал ей покипеть.

Не дожидаясь предательского удара в спину, Араб круто развернулся и нанес парню такой сокрушительный удар локтем, что того буквально подбросило вверх. Для ускорения Лев двинул его прямой ногой и, пренебрегая боевыми стойками, каких знал немало, стремительно сблизился со вторым противником.

В отличие от первого тот был пониже ростом и пошире в плечах, под стать самому Радзянскому, но и он ничего не смог поделать с бывшим майором спецназа. Араб не стал тешить публику разнообразием приемов рукопашного боя — сильный удар локтем в лицо, коленом в пах и еще раз коленом в голову, обхватив затылок противника руками.

Видит бог, Радзянский не хотел выглядеть героем перед девушкой, тем более перед посетителями, однако все взоры были устремлены на него, ему были адресованы слова Лены:

— С тобой все в порядке?

С тобой...

Пожалуй, эти безрассудные смуглолицые смельчаки появились как нельзя вовремя. Он не противился, когда Лена, обняв его, вела к столику, вела так бережно, словно это ему только что набили морду. Она налила ему вина, а он спросил: «Это что, нашатырь?» — и поднес бокал к губам.

Араб ловил на себе взгляды посетителей, не без ложной скромности подумав, что вот сейчас, в этот момент, он горд. Не бог весть что случилось, однако так устроена публика: загрызи он двух разъяренных носорогов у всех на виду, на него бы смотрели не так, во всяком случае, не так долго.

Прибежал лет пятидесяти пяти мужчина респектабельного вида с болтающейся на шее развязанной полоской бабочки, как вскоре выяснилось — директор или «хозяин» отеля, как назвала его Лена. Он принес извинения, отрядил своих людей убрать корчившихся на бетоне парней.

— Думаю, нет нужды беспокоить Руслана, — то ли спросил, то ли посоветовал директор.

«Нет, пусть Руслан — не к ночи будь помянут — спит», — улыбнулся Радзянский, и на его лицо снова вернулись жизненные краски.

13

Он так и не понял, почему Лена называет его Лешей, видимо, израильское «Лева» не совсем подходило этому моменту, а может, ей так больше нравилось.

Хорошо, что она жила отдельно от отца, ревниво относившегося к молодым людям, а вернее, к своей дочери. Интересно, какой формы у него было бы лицо, загляни он в номер дочери? Наверное, формы и цвета хорошо вызревшей дыни.

Она водила пальцем по его груди, выписывая какие-то знаки. Скорее всего магические, приворотные, а Араб не мог согнать с лица блаженной улыбки.

— Что ты пишешь? — шепотом спросил он.

— Тсс. — Она продолжила свое занятие, вытянувшись вдоль его сильного тела.

Комната тонула в мягком зеленоватом свете настольной лампы, открытая балконная дверь позволяла проникать мерному шуму прибоя, который стал неотъемлемой частью настроения, воцарившегося в этой комнате.

— Так что ты пишешь, номер своего телефона?

— Не мешай, — раздельно произнесла девушка.

— Интересно, что скажет папа... — протянул Лев, подражая Малышу, у которого побывал в гостях Карлсон и изломал все, что только смог.

— А ничего не скажет, — беспечно, как показалось Радзянскому, ответила Лена. — Ты женат?

— Нет. Ну... когда-то хотел жениться. Не получилось.

— Почему?

— Почему?.. — Лев надолго замолчал. — Знаешь, до сих пор не могу понять...

— Расскажи, мне интересно.

— Одним словом, — без энтузиазма пояснил Лев, — однажды, очень давно, я бросил монетку, и она упала не в мою пользу.

— Понимаю... А дети у тебя есть?

Лев снова замолчал. Девушка переменила тему, видя, что он не хочет отвечать.

— Чем ты занимаешься?

— Развожу рыбок, торгую черепахами и лягушками.

Лена легонько шлепнула его по руке.

— Я серьезно спрашиваю.

Так же «серьезно» допытывались вчерашние дамы. Хотя нет, уже позавчерашние. «Пойти от противного, — подумал он, уподобляясь Борису Левину, — и сказать, что возглавляю холдинг?»

— Серьезно: я — хозяин магазина «Природа». Местные мальчишки называют его «Болотом», а меня — Дуремаром.

Лена рассмеялась. Потом положила голову на грудь Радзянского:

— У тебя так сильно сердце бьется...

— Да, это обогащенная кислородом кровь попадает через легочные вены в левое предсердие. А потом через аорту разносится по всему организму. А венозная кровь хлещет по полым венам и попадает в желудочек...

— Чего?! — Лена удивленно воззрилась на партнера. — А ты не врач случайно?

— Врач, — подтвердил Араб. — Я бо-ольшой специалист по сердечно-сосудистой терапии. В узких кругах известен под именем... Впрочем, свой псевдоним оставлю в тайне. Также специализируюсь по лечению дыхательных путей.

— Шутка?

— Шутка.

— Я поняла. А зачем ты понадобился отцу?

— Почему не наоборот?

— Потому что я, — она словно подбирала слова, — я научилась распознавать, когда кто-то ему нужен, а когда... наоборот.

— Давай не будем про отца. Остановимся на том, что я вызвался поставлять ему пиявки.

Радзянский не узнавал себя. Подобную предутреннюю ересь он городил в студенческие годы. «Переживаю вторую молодость?» Бог ты мой! Дело было не в мужской силе, не в чувствах, которые могут захлестнуть в любом возрасте, а в мозгах. Их перевернуло напрочь в овладевшем им сексуальном маразме. Он не показывал этой девочке, как и что он может в постели, просто инстинктивно угадывал, что ей было нужно. Вот сейчас в плане секса она была удовлетворена, очередная «порция» испортила бы все. Ей хорошо, она раскованна, ее клонит в сон, но она мужественно борется с ним, понимая, что несвязный лепет доставляет партнеру удовольствие. И с ним, наверное, происходит то же самое.