Почтальон смерти

Гамзало удовлетворенно хмыкнул.

– Вот и славно, – заключил он. – Я знал, что не ошибся в тебе, Муса, да продлит Аллах годы твои. Поговори с Назырбеком.

– Поговорю.

– Сегодня, – подытожил Гамзало.

– Разумеется.

Они тепло попрощались, как старые добрые друзья, и Муса убрал телефон обратно в карман. Развернулся и зашагал к только что покинутому им гостиничному номеру. Покидать «Владимирскую» все равно придется сегодня, но Муса решил сделать это несколькими часами позже. После встречи с Назырбеком Расадулаевым.

Свердловская область. Лесной массив неподалеку от Грибова

На следующий день Кеплер почувствовал себя лучше. Впервые за то время, что банкир находился в лагере боевиков, ему было разрешено искупаться. Салих с другим боевиком втащил в землянку деревянную кадку с водой, мыло и мешок со стерильными повязками. Несмотря на то что воды было недостаточно для того, чтобы смыть с себя всю грязь и кровь, которыми, казалось, пленник пропитался насквозь, силы стали постепенно возвращаться к банкиру. Салих сам перевязал ему рану. Затем он швырнул Кеплеру полотенце, а сам собрал одежду. Боевики, забрав с собой кадку, мыло и лохмотья пленника, вышли из помещения.

Через час Кеплеру принесли новую одежду. Брюки и куртка были явно ношены, но они хотя бы не издавали столь неприятного запаха, как истрепанное за время заключения рубище банкира.

Кеплер даже попытался заговорить с Салихом, но из этого ничего не вышло. Боевик оставался нем с заложником.

Вскоре в землянку вошел Рафкат.

– Ну что, пес, вставай! Пошли! – Он привычным жестом воткнул в землю приклад автомата.

– Куда вы хотите меня вести? – спросил банкир.

– Видно, плохо мы тебя воспитывали, если ты еще можешь ворочать языком.

Рафкат сделал шаг вперед, и его правая нога уперлась в коленку сидящего на земле пленника. Чеченец сделал едва заметное движение ногой. Кеплер покачнулся.

– Нет, не надо! – Банкир в ужасе отшатнулся от ноги Рафката.

Тот снова пнул Кеплера, но уже сильнее. Банкир завалился на один бок, стараясь не опираться на только что перевязанную свежей повязкой руку.

– Нет, не надо... – залепетал он. – Я знаю, вы – мои хозяева. Вы можете сделать со мной все, что захотите. Вы можете... Вы все можете... Пожалуйста...

Кеплер заплакал, лежа на полу у ног Рафката.

Чеченец поднес ногу к его лицу.

– Лижи! – приказал он.

Кеплер без колебаний принялся вылизывать ботинок боевика.

Несколько секунд Рафкат наслаждался зрелищем, развернувшимся у его ног. Потом слегка занес ногу назад и с силой ударил ею Кеплера по лицу. Зубы щелкнули друг о друга. Кеплер взвыл от боли. Во рту появился солоноватый привкус крови. Он стал сплевывать на землю алые сгустки. Разбитые губы тут же опухли.

Все вошедшие в землянку следом за Рафкатом боевики молча наблюдали за сценой.

Салих показал двоим боевикам, стоявшим при входе в землянку, на руки банкира. Сподвижники не заставили себя долго ждать. Один из них взял Кеплера за руки, захватив локти со спины, а второй приготовил черную повязку.

– Повяжите ему эту тряпку. Пусть дойдет своим ходом... А там мы его быстро уложим.

Кеплеру завязали глаза, надели наручники и под конвоем повели в сторону лагеря. Когда весь отряд приблизился к расчищенной площадке посреди леса, около одного из домиков уже стоял «КамАЗ».

– Давай, – скомандовал Рафкат одному из боевиков.

Тот полез в целлофановый мешок и извлек оттуда шприц с толстой длинной иглой, наполненный мутноватым раствором.

– Заведи его в палатку и сними с него повязку. Пусть полюбуется.

Рафкат показал на высокий брезентовый дом, растянутый между сосен. Когда с Кеплера сняли ленту и наручники, его стало трясти мелкой дрожью.

Двое боевиков кинулись к банкиру и схватили его за руки. Сил сопротивляться у Кеплера не было. Он безжизненно повис на руках у поддерживавших его чеченцев.

Боевик со шприцем сделал ему укол в руку. Некоторое время Кеплер продолжал по инерции дергаться, затем медленно и грузно осел на землю. Боевики, убедившись, что введенный препарат начал оказывать действие, бросили неподвижное тело.

– Загружайте его в «КамАЗ», – крикнул Салиху Рафкат.

Боевик сделал знак двум своим ассистентам. Тот, который делал Кеплеру инъекцию, взял его под руки. Второй небрежно ухватился за сапог. Они втащили бесчувственное тело в «КамАЗ», а затем отволокли его к стенке кузова, примыкающей к кабине. Там уже был заготовлен ящик для транспортировки заложника.

– Закрывайте, – приказал Салих, когда боевики опустили Кеплера в отсек.

Через минуту все было завершено. Салих спрыгнул на землю.

– Он проспит сутки. Не меньше. Может, больше... А там посмотрим... Я сделаю повторную инъекцию через день.

– Хорошо, – Рафкат кивнул. – Я передам Умару, когда он вернется. А сейчас загружайся в кабину. В Дагестане тебя встретит человек, Салих. Во имя Аллаха, Милостивого, Всемогущего! – напутствовал он своего товарища в завершение.

– Во имя Аллаха!

Салих сел в машину. «КамАЗ» тронулся с места и понесся по лесному бездорожью по направлению к городу.

На территории России чеченцев остановили только на двух постах ГАИ. Но Салих на этот случай заготовил круглую сумму денег. Этого количества хватило, чтобы беспрепятственно добраться до Кавказа. Через сутки он разгрузил часть ящиков из контейнера, освободив себе дорогу к отсеку с заложником. Салих успел как раз вовремя. Банкир начал просыпаться от наркотического сна. Вколов ему очередную порцию наркотика, Салих снова забаррикадировал проход к отсеку.

А через сутки они уже были на территории Дагестана.

На первом же блокпосту «КамАЗ» был остановлен русским контрактником, вооруженным автоматом.

Салих вышел из машины, дожидаясь дальнейших действий со стороны эмвэдэшника. В это время из будки показался другой вооруженный человек, но уже чеченской национальности. Он незаметно отвел Салиха в сторону.

– Разрешение на беспрепятственный проезд, – сунув Салиху в руку пачку бумаг, свернутых вдвое, он пошел назад к будке блокпоста.

Парень уже начинал досматривать содержимое груза. Салих продемонстрировал разрешение дежурному караула.

– Хорошо, – сказал он. – Но я должен ознакомиться с содержимым груза. Приказ...

– Пожалуйста, – Салих спрыгнул на землю.

Бумага, однако, возымела должное действие. Парень передвинул лишь несколько ящиков с продовольствием и на этом успокоился.

– Оружие есть? – для вида поинтересовался он.

– Нет, – равнодушно ответил чеченец. – Какое оружие?

Дальнейший досмотр занял не более пяти минут.

– Проезжайте!

Автоматчик отошел от машины. Он сделал знак в сторону будки. Шлагбаум, преграждавший дорогу, открылся.

Салих взял из рук дежурного разрешение.

Екатеринбург. Центр. Кафе «Аллегория»

– Разве законы шариата позволяют пить вино? – осторожно поинтересовался Ваххит после того, как Умар сделал заказ.

Они вдвоем сидели в кафе за самым дальним столиком от входа, куда практически не падал электрический свет. Полумрак помогал чеченцам оставаться менее заметными для остальных посетителей «Аллегории».

Умар поднял глаза на собеседника, и, возможно, впервые за все то время, что Ваххит был знаком с этим человеком, он заметил в его глазах неподдельную грусть. Всего на пару секунд, а затем это выражение сменилось на лице Умара куда более привычным. Именно таким его и привыкли видеть соратники.

– Я не пью, – скупо ответил он. – А только пригубляю для настроения. Это не грех, Ваххит. Тем более я не исключаю того, что мы с тобой в последний раз вот так вот встречаемся на людях. Грядут большие дела, Ваххит. Закажешь себе бокал?

– Нет, я воздержусь.

– Ну, как знаешь.

– Зачем ты меня позвал? – Ваххит нервно поерзал на стуле.

Он, в отличие от Умара, чувствовал себя не слишком уютно в людных местах. Особенно после тех слов о грядущих переменах, которые только что произнес старший их группы.