Война Бешеного

Было около двух ночи, когда Савелий заметил, как у тяжелой, обитой черным металлом двери клуба появилась пестрая куртка Константина. Тот не спеша двигался от клуба через площадь. Савелий завел двигатель и медленно поехал за ним, посматривая, не пасут ли напарника. Слежки не было. Они повернули за угол какого-то административного здания, и, когда клуб скрылся из виду, Савелий просигналил Косте фарами, и тот залез в машину.

Бешеный повел «Жигули» к Фонтанке, в сторону дома. Пока он молча вел машину, Костя пересказывал события последних часов. Он был возбужден и весел от удачно и с пользой проведенного времени.

— Нашел я их быстро, узнал по твоему описанию. Конечно, подходить сразу не стал, потолкался по клубу, с девчонками познакомился — потанцевали, коктейльчику выпил с ними. Потом в туалете к одному подвалил: вижу, парень того, не в себе. Где, спрашиваю, тут дури можно взять? Он меня на твоих молодцов и направил. Я, кстати, поражаюсь, почему их никак не заметут за их поганый бизнес? Все же их знают, приди, купи пару таблеток и — оба-на, в клетку!

— Эти ребята, Костя, — отличные психологи. Ты не смотри, что они обдолбанные постоянно. — Савелий нахмурился. — От этого, кстати, у них чутье еще острее может работать. Они за версту мента учуют, продают только своим.

— Меня же они не учуяли!

— Но ты же не мент?

— Здесь ты прав на все сто, — засмеялся Костик, — но работу же делаю ментовскую?

— Рассказывай, что было дальше, — попросил Савелий, не желая впадать в отвлеченную дискуссию.

— Ну подхожу к ним. Сначала к Максу: то да се. Я, дескать, из Москвы, люберецкий. Понтов ему накидал с три короба: какой я крутой и сколько у меня бабок. Короче, вижу, верит мне. Тут я ему о «глазе» и ввернул.

— И он клюнул?

— Вроде да. Иначе бы к Нику не повел знакомить. Тот, конечно, поумнее Макса будет. Так просто его не разведешь. Он меня и про того люберецкого авторитета выспросил, и про мою биографию, употреблял ли что.

— А что ты ответил?

— Сказал, что курил анашу, и все. Я же ею в Чечне баловался, без этого там совсем бы тошно было. Тогда Ник спросил, откуда я знаю о «глазе». Я ответил, что народ местный мне его расхваливал. Тут мне Ник сует таблетку: дескать, попробуй качество, оцени сам. Мне ничего не оставалось, как в рот ее сунуть.

— И что потом?

— Потом я им сказал, что пошел танцевать к девчонкам, а сам таблетку в ладонь и — вперед, девчонки, веселись на всю катушку! А через часик еще раз к ним подвалил. Начал гнать пургу и глаза выкатывать. Они улыбались, видно, концерт им мой понравился. Мне показалось, что они меня не раскусили.

— Или сделали вид, что не раскусили, — поправил Бешеный.

— Короче, гоню я им пургу всякую, типа: девчонки тут ломовые, музыка — супер, сами вы, ребята, ништяк, хочу, дескать, с вами дружить и деньги делать. Вижу, они нормально все воспринимают. Ну, я им: давайте на завтра стрелку забьем в городе. Посидим в кабаке, по-нормальному побазарим.

— И что?

— Что-что, договорился! На три часа у «Сайгона».

— Молодец! Мог бы сразу с этого начать!

— Так неинтересно бы было, а? — хитро улыбнулся Константин.

— Это точно! — с усмешкой согласился Савелий. Он радовался, что лед наконец-то тронулся.

Они уже подъезжали к дому, как Константин вдруг спросил:

— Ты там у клуба ничего не заметил?

— А что я должен был заметить? — удивился Савелий.

— Знаешь, Ник меня предупредил, уже в самом конце нашего разговора, когда о встрече договаривались, чтобы я ничего этой ночью там не покупал; они омоновский рейд ждали, и все, кто на наркоте работал в этом клубе, пустые были. Стучит им, наверное, кто-то. Ник с такой уверенностью о рейде говорил…

— Именно поэтому мы с тобой этим делом и занимаемся, — назидательно сказал Савелий. — Местные ребята уже год на след выйти не могут, кто-то их изнутри пасет. Ух, я бы этому стукачку вломил бы от всей души!

— Я бы тоже, — размечтался Костик.

— Но-но, у тебя конкретное дело: ты общаешься с Ником. А я, пока суд да дело, займусь, пожалуй, этим стукачом.

Они вышли из машины и поднялись в квартиру.

— Так, сейчас поспим минуток шестьсот, — сказал Бешеный, — как знать, когда еще отоспаться сможем. Кстати, Костя, у тебя с местным «Гератом» есть контакт?

— Конечно, разве я тебе не сказал? Специально у нашего руководства бумагу себе выклянчил: «Просим содействовать технически и материально…», ну и все такое. Так что я к ним в любой момент могу обратиться. А что надо-то?

— У них наверняка с местной милицией неплохие контакты. Может, они выведут меня на кого-нибудь из местных сыщиков, за которого можно поручиться, что он чист? Без этой помощи стукача не подловишь, ему же приманку надо будет приготовить, а это только изнутри можно сделать, из их структуры.

— Хорошо, я завтра позвоню и спрошу — может, правда они такого знают.

Савелий и Константин, не сговариваясь, проснулись почти одновременно, около двенадцати дня. У них в запасе было еще несколько часов. Пока Савелий принимал душ, Костя стал названивать в местное отделение «Герата». Минут через пятнадцать ему оттуда перезвонили, Костя внимательно выслушал, что ему говорили, и положил трубку.

— Ну вот, дали выход на одного человека, — удовлетворенно сказал он, — подполковник Шипилов Михаил Николаевич, начальник ОБНОНа, — то бишь отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Центрального района.

— А почему он, ты спросил?

— Конечно, поинтересовался. Они еще по Афгану с ним были знакомы, когда он в Питере опером в угро работал, — его туда в командировку посылали. Они сказали — классный мужик, сыскарь от Бога и наркоту всякую ненавидит лютой ненавистью!

— Отлично! Значит, делаем так: ты идешь с Ником в ресторан и договариваешься там о закупке большой партии «Голубого глаза». Не торопи его, это вызовет подозрение. Если снова предложит тебе жрать какую-нибудь гадость, отказывайся: дескать, после вчерашнего еще не отошел. И посматривай, а то подкинут тебе в сок какую-нибудь таблетку, и ищи-свищи тебя…

— А ты?

— Я пойду знакомиться с подполковником. Есть у меня одна задумка, как стукача на чистую воду вывести…

Они вышли из квартиры в полтретьего. Константин отправился на встречу пешком, благо тут было недалеко, минут пятнадцать легкого шага. А Савелий залез в «жигуль» и, предварительно выяснив, что Шипилов на месте, поехал на улицу Чехова в РОВД Центрального района.

Подполковник Михаил Шипилов оказался высоким видным мужиком лет сорока пяти. Он сидел в небольшом кабинетике под картой района с нанесенными на ней предполагаемыми зонами распространения наркотических препаратов. Костик попросил гератовцев предупредить Михаила о приезде Бешеного, и поэтому подполковник принял Савелия без лишних расспросов. Они пожали друг другу руки и уселись за столом, заваленным сводками и протоколами по делам о наркоте.

— В подробности я вдаваться не буду, да и не могу, — сказал Савелий, — скажу только, что меня интересует «Голубой глаз». Вернее, место, где его делают, и люди, которые этим занимаются.

— А-а, вон оно что! — усмехнулся подполковник. — Мы уже с ног сбились. Все городское управление ОБНОНа на уши поставлено, а все без толку который месяц! У вас…

— Если не возражаете, давайте на ты? — вставил Савелий.

— Только без брудершафтов! — улыбнулся подполковник.

— Идет, Михаил! — подмигнул он.

— Так вот, Сергей, у тебя что, есть какие-то зацепки? Может, поделишься?

— Есть-то они есть… Я бы и рад поделиться, да боюсь, что, как и вы, у разбитого корыта окажусь!

— Ты что, намекаешь на…

— А ты как будто не знаешь? Ну сам посуди, могли бы они от вас год бегать, если бы им кто-то из ваших не помогал?

— Да, я тоже об этом думал. Знаешь, я всех своих, да и не только своих сотрудников хорошо знаю. Ну не может такого быть, чтобы кто-то из них предателем оказался!

— Ну, ладно. Допустим, что стукач в ОБНОНе не работает. Тогда где? Кто еще о ваших оперативных действиях хорошо осведомлен?