Холодная ярость

А в восемь часов вдруг вскинула глаза к часам на стене напротив и ужаснулась. Уже девятый час, Артемка дома один и наверняка готовит уроки. А как же без нее – ему ведь наверняка нужна помощь. Первый класс – дело серьезное, и если с буквами и слогами у ребенка все складывалось благополучно, то счет никак пока не удавался. Ну, не хотели противные палочки правильно складываться: каждый раз два плюс три получалось шесть…

– До пятого класса я еще смогу тебе помогать по математике, – не раз говорила Марина сыну. – А после пятого тебе придется уж самому справляться. Я же филолог, сама ничего в этих цифрах не понимаю. Так что лучше учись сам на всякий случай.

– А папа? – хитро улыбался в ответ Артем. – Папа знает математику, он сам говорил. Папа ведь инженер.

Ну да, папа иногда приходил к ним, навещал сына. Для Марины эти визиты всякий раз бывали испытанием, но она сама просила Вадима заходить – ребенок должен видеть отца, для него это радость.

Кстати, как же она могла забыть? Ведь Вадим звонил накануне и говорил, что должен сегодня прийти. Она набрала номер телефона и услышала в трубке веселый голос Артема.

– Мама, папа пришел, – затараторил он, – мы с ним делаем математику. А еще нам задали сочинить стихотворение про осень, и я сочинил, и папе очень понравилось. Правда, папа? У меня разорвался ремень на ранце, ты ведь починишь, а то ходить неудобно… А мы поедем за город в воскресенье?

Когда ребенок приятно возбужден, вопросы и всякие рассказы сыплются из него, как из рога изобилия, вперемешку и без остановки. Даже трудно отделить, когда заканчивается одно и начинается другое.

– Я скоро приду, – на всякий случай сообщила Марина, хотя знала: визиты папы редки, Артем бывает так прикован к нему, что вообще забывает о существовании мамы. Именно из-за этого, ради правильного эмоционального воспитания сына, Марина и терпела приходы Вадима.

В трубке послышалось шуршание, невнятные звуки, потом Артемка сказал:

– Папа спрашивает – ты скоро?

– Да, – вздохнула Марина, – скоро. – Хотела добавить: «К сожалению», но сдержалась. Артемка бы все равно не понял и удивился. Какое ему дело до маминых проблем с папой?

Марина собрала разложенные на столе бумаги и совсем было собралась идти, когда в кабинет вдруг заглянул Вербин. Вот удивительно, Марина ведь думала, что он давно уже отправился домой.

Выглядел он усталым, вокруг глаз пролегли темные круги, а губы, казалось, даже побледнели.

– Хотел спросить у тебя, – сказал он, присаживаясь напротив Марины, – как ты собираешься устанавливать круг покупателей продукции? Где ты их будешь искать?

Марина ждала такого вопроса, она целый день напряженно думала как раз об этом.

Где искать? Конечно, искать следует там, где торгуют чем-то подобным. Там, где концентрируются любители порнографии.

– В секс-шопах, конечно, – усмехнулась она. – Правда, я там никогда не бывала, но это уж другое дело. Побываю, присмотрюсь. Думаю, что именно там могут что-то знать о кассетах с маленькими детьми.

Вербин закинул ногу на ногу и вздохнул.

– Именно так я и думал, – мрачно заметил он. – Ты никогда не бывала в секс-шопах… А ты хоть знаешь, сколько их всего в Унчанске? Я тебе скажу – одиннадцать. И все они, в общем-то, под контролем. То есть никакой детской порнографией они не торгуют.

Об ассортименте этих магазинов, носящих стыдливое название «Интим», Вербин тоже рассказал.

Там продаются презервативы разных видов и марок, таблетки и мази для полового возбуждения, фаллоимитаторы самых разных размеров, цветов и форм, вибраторы и всякое такое. Словом, все для реального секса. А кроме того, имеется большой выбор видеофильмов и литературы по всем направлениям – от гетеросексуального до гомосексуального. О том, являются эти фильмы порнографическими, то есть подлежащими запрещению, или же они эротические, ведутся постоянные дебаты, и по каждому конкретному фильму можно долго спорить с разных точек зрения.

Но чего в магазинах «Интим» нет – так это фильмов с насилием и с детской порнографией.

– Потому что владельцам это невыгодно, – пояснил Вербин, пожав плечами. – Детское порно – уголовщина, и тут не о чем спорить и незачем звать экспертов.

Каждый владелец магазина это отлично знает. Бизнес у него хороший, прибыльный.

Зачем ему так страшно рисковать? Выставишь на продажу один такой фильм, заработаешь лишних сто рублей, а за это потеряешь все, да еще сядешь в тюрьму.

Нет, они таким не торгуют.

Но Марина не собиралась так легко сдаваться.

– Но где же еще могут продавать такие кассе – приглашая собеседника к размышлению, спросила она. – Рассмотрим ситуацию. Дано: в Ун-чанске есть примерно сто человек, которые очень хотят и могут покупать видеокассеты с детским порно. Спрашивается: куда они могут пойти со своим желанием и своими деньгами? Ответ: туда, где продается нечто подобное этого же профиля. То есть в секс-шопы.

– Ты думаешь, что в шопах эти кассеты продаются нелегально? – усомнился Вербин. Потом задумчиво добавил:

– Впрочем, почему бы и нет? Всякое бывает, за всем не уследишь. Нужно проверить, ты права.

Марина торжествовала – начальство окончательно одобрило ее план действий.

Но на лице Вербина застыло тягостное выражение – он о чем-то напряженно думал.

– Вот что еще, – наконец проговорил он недовольно. – План твой хорош, но кто его будет исполнять? Ходить по секс-шопам и прикидываться из-вращенцем, готовым купить за любые деньги детское порно… Кто это будет делать? Не ты же, тебе нельзя, никто не поверит.

Да, об этом Марина не подумала. Кто же в самом Деле поверит в то, что молодая красивая женщина всерьез интересуется такими вещами? Хоть на тебе и не написано, что ты сотрудник милиции, но все же…

– Ладно, – решил наконец Вербин, вставая, – распределимся так: ты пойдешь по всем школам го-Рода с фотографиями детей. Кстати, снимки уже готовы, утром можешь забрать. А по шопам пройдусь я. Где-то у меня валялась накладная борода.

Нужно будет почистить и расчесать.

Уже уходя, он обернулся к Марине:

– Сколько в Унчанске школ?

– Девяносто четыре, – без запинки ответила Марина. Это она, как бывшая учительница и сотрудник ИДН, знала назубок. – Семьдесят восемь полных средних и остальные – восьмилетки. За десять дней можно все обойти.

– За пять, – усмехнулся майор. – УВД взяло проверку на контроль, и областная прокуратура – тоже. Теперь будут требовать отчета каждый день. Так что на школы у тебя пять дней. Идет?

Дорога домой показалась на этот раз Марине очень короткой – она была окрылена. Еще бы! Ее первое расследование на новом месте оказалось серьезным – сама областная прокуратура взяла на контроль, это не игрушки. Чувство ответственности всегда ободряло Марину, еще со школьных ученических времен, когда она была бессменной старостой класса.

– Зачем тебе все это надо? – удивляясь ее рвению, говорили подружки, пожимая плечами. – Таскаться куда-то, отвечать за что-то…

Но Марина успела привыкнуть к таким недоуменным вопросам. Ее как раз всегда взбодряла ответственность. Это чувство стимулировало ее, давало новые силы, можно сказать – тонизировало.

Да еще сам Вербин вызвался ей помочь! Можно сказать, что они вдвоем будут работать над этим делом – разве не честь для молодой сотрудницы?

Ближе к дому вспомнила о том, что там сидит Вадим. Вот черт! Это сразу испортило все настроение, накатила усталость и отвращение к себе – почему она так слаба перед этим подлецом? Можно утешать себя, говоря, что терпишь его визиты только ради сына, но все равно как паскудно на душе! Уныло зашла по дороге в магазин, постояла у прилавка, вспоминая, какое вино любит Вадим. Ах да молдавский кагор, как же она забыла… Вадим как красна-девица, любил всякие сладости, в том числе и сладкие вина. Потом пересчитала деньги в кошельке – до следующей получки оставалось совсем мало. Обидно, но нужно купить еще шоколадный тортик, а он дорогой. Теперь придется до конца месяца не обедать днем, терпеть до вечера. Но если не купить угощение для Вадима, он будет воротить нос, будет недоволен и станет еще противнее. Еще не захочет прийти в следующий раз, и Артемка будет расстраиваться. А ему нельзя расстраиваться – в школе и без того большие нагрузки…