У каждого свой путь(СИ).Тетралогия

— Вот и плата за убитых. Интересно, кто вам платит? Может, прямо сейчас скажете? В штабе вас все равно расколют. Один этот автомат доказывает, кто вы на самом деле.

Арестованные опустили яростно сверкавшие глаза к полу. Степанова обернулась к двери:

— Мужики, поздравляю с удачно проведенной операцией! В Грозном с едой плохо, а у них и тушенка, и масло, и сухое молоко с яичным порошком, даже печенье имеется. Уж не с дудаевских ли продовольственных складов все это богатство? Давайте взглянем на этикеточку вот этого продукта… — Марина подняла за краешек обертки упаковку галет со стола и прочла: — Сделано в Израиле, 1994 год. Да, такого у российской армии точно нет. Следовательно — я права! — Снаружи донесся шум. Степанова крикнула: — Иван, что там у тебя?

— Да трое в армейской форме вошли. Я дождался, когда пониже спустятся и сцапал. Сейчас на двух стою, а третью автоматом держу. Боюсь, долго не выдержу!

Женщина дала совет:

— Ты им сухожилия у ног подрежь, как они нашим делают. Смирными станут.

Мешков мгновенно понял замысел и легко согласился:

— Хорошо, сейчас, только до ножа дотянусь, а то они дергаются…

Тут же раздался испуганный женский вопль:

— Не надо, мы больше не будем!

Парень довольно произнес:

— Вот так-то бы давно! Руки сюда…

Через минуту Иван втолкнул в двери троих женщин со связанными руками, а сам вернулся на пост. Марина рявкнула на восемь пленниц:

— Повернуться спиной! И не шевелиться! — В пять минут обыскала и спеленала руки всем. У трех чеченок нашла в кармане ножи. Закончив, устало попросила Швеца: — Леон, ты охотник, простучи стены, у них наверняка рация есть. Надо же им с нанимателями связываться! Хорошо бы с нашими связаться, чтоб не тащиться назад пять километров. Кого-то из вас отправлять, риск большой! Это окраина. Только вначале перевяжи меня…

Разведчик быстро спросил:

— Тебя ранили?

— Рана вскрылась! Когда бежала, ударилась о перила. Теперь весь рукав в крови.

Стащила осторожно куртку и бросила ее на ящик, служивший стулом. Присела на второй ящик рядом, пристроив автомат на коленях и не сводя глаз с застывших у стены женщин. Положила окровавленную руку на стол. Леон сбросил старый бинт. Осмотрел рану и поморщился:

— Весь гной вылетел от удара, дыра торчит, аж кость видна. Тебе к хирургу надо!

Марина махнула здоровой рукой, заметив, что за ней внимательно наблюдают все пленницы. Швец залил перекисью рану, засыпал растолченным стрептоцидом и профессионально перебинтовал. Степанова с его помощью, натянула куртку. Парень деловито огляделся в помещении. Уверенно подошел к стене, перегораживающей подвал и начал осматривать. Марина сделала вид, что обессилела и прикрыла глаза. Из-под ресниц наблюдала за пленницами. Отметила, как они насторожились. Двое поглядели вверх. Попросила разведчика:

— Леон, вон тот выступ в правом углу проверь! Только осторожно, как бы рация не упала.

Степанова оказалась права, за тонкой переборкой с наклеенными обломками кирпича находилась рация. Швец встал на стул, чтобы дотянуться до “объекта”. Едва разведчик начал ощупывать стенку, она подалась под рукой. Гнездо для рации было сделано столь искусно, что если бы не эти взгляды, никто и никогда не смог бы обнаружить искомое. Леон достал рацию и поставил на стол. Собирался настроиться на волну российских войск, но Марина остановила:

— Стоп! Посмотри шкалу, на какую она настроена и запиши данные на бумажку.

Произнося эти слова она не сводила глаз с пленниц. Побледнели все. Разведчик записал данные с рации и настроился на волну федеральных войск:

— Аргун, я Терек! Аргун, я Терек! Срочно пришлите взвод разведки в район нефтеперерабатывающего завода, второй квадрат.

Швец дважды повторил сообщение, дождался ответа и отключился. Списанные со шкалы данные показались Степановой знакомыми. Она несколько раз провернула их в памяти, но так ничего и не вспомнила. Решила показать бумажку Огареву, когда вернется.

Разведка прибыла под командованием капитана Фуфарева. Тот быстро оглядел связанных женщин и заявил, поглядев на троих разведчиков:

— Вы что, сами не могли их отконвоировать? Обязательно нас гонять?

Мешков тихо ответил:

— У нас задание другое. Этих мы попутно взяли — все, как на подбор, чеченские снайперы. Троих я лично сцапал, когда они с заданий возвращались. Вон те, что в форме…

Капитан ядовито спросил, с ненавистью глядя на Марину:

— Что-то я винтовок не вижу…

Женщина откровенно плюнула в его сторону:

— Будет вам винтовка, будет! — Обернулась и сказала: — Иван, пошли со мной! — Фуфареву заявила: — Жди здесь, буквоед! Уйдешь, Огареву доложу, что ты трус и докажу, будь спок! Я еще не забыла лагерь под Шали.

Она сказала о лагере просто так, “брала на пушку”, но оказалось, что попала в точку. Капитан побледнел, а Марина удивилась и попыталась вспомнить хоть что-то о поведении капитана во время того памятного боя.

Через полчаса блуждания по квартирам во втором подъезде, они все же сумели обнаружить винтовку, которую снайперша засунула в разбитый диван. Обнаружил ее Мешков. Парень обратил внимание на чистую, хоть и подранную ткань: в углу скопилось множество мусора, а само сиденье было лишь пыльным. Он заглянул в диванный ящик и радостно сказал вполголоса:

— Нашел!

Степанова аккуратно обернула оружие тщательно вытрясенной клеенкой, содранной с кухонного стола. Отправились назад. Как ни странно, Фуфарев ждал и встретил их словами:

— Нашли?

Степанова кивнула:

— Конечно! Иван обнаружил. Тут отпечатки есть вон той дамочки, с перевязанной рукой. С вами я Леона отправлю, только ему кое-какие указания дам, где нас искать. Вы уж извините… — Она обернулась в сторону капитана. — Но я бы не хотела, чтоб вы знали о нашем задании. Так командир приказал.

Маринка врала, но с целью и оба парня поняли — что-то не так. Швец уверенно подошел к ней. Женщина наклонилась к его уху и шепнула:

— Леон, внимательно следи за капитаном. Он мне страшно не нравится и предчувствие какое-то не хорошее. Девиц сдай лично Огареву. Винтовку снайперши я тебе отдаю, до приклада и курка постарайся не дотрагиваться и другим не давать. Автомат на твою ответственность. Списанные с рации данные отдай полковнику. Я дубль оставила, а этот возьми ты. Оставайся в отряде. Когда потребуешься, мы тебя по рации вызовем.

Разведчик кивнул:

— Я понял. Мне капитан давно не нравится. Скользкий.

У Степановой шепотом вырвалось самопроизвольно:

— Ты спину ему не подставляй.

Он склонился к ее уху после этих слов и шепнул:

— Пока вас не было, капитан разговаривал с двумя чеченками. Но о чем, не слышал. Он тут же замолкал.

— Тем более, береги себя. Укажи их мне тихонько. Скажем так, пройди мимо и замри возле каждой на пару секунд. Среди его группы знакомые тебе есть?

— Практически все, мы же один отряд. Нормальные ребята, кое-кто весьма плохо относится к капитану. Его в отряде не любят. Заносчивый слишком!

— Держись рядом с ними. Если доверяешь, попроси помочь. Арестованные должны быть доставлены полным составом. Никто не должен исчезнуть.

— Сделаем. Я пошел.

Степанова притворилась, что поправляет повязку на руке, но на самом деле внимательно следила за Швецом. Разведчик прошел мимо чеченок, дважды словно бы запнувшись за неровности пола. Женщина запомнила обоих снайперш и моргнула глазами быстро взглянувшему в ее сторону разведчику. Сержант дождалась, когда отряд с арестованными снайперами тронулся в путь. На душе было не спокойно, но идти вместе с отрядом она все же посчитала излишним. Мгновенно скрылись с Мешковым за ближайшим домом. Прошли всего пару кварталов, когда Иван тронул ее за плечо:

— Марина, тревожно мне что-то. Может, проводим Леона? Негласно, так сказать…

Степанова, которой и самой было не по себе, легко согласилась: