Троянская одиссея

– Вы, сэр; прерываете очень важное расследование. Я должен просить вас немедленно покинуть зал. В противном случае мне придется приказать вывести вас.

– Если позволите, господин председатель, я придам вашему расследованию совершенно новое направление.

Данн махнул охраннику, который вбежал в зал вслед за Питтом.

– Удалите его из зала!

Питт вытащил из кармана кинжал и направил его на охранника. Тот резко остановился, и его рука медленно потянулась к кобуре, но тоже остановилась, когда Питт остановил острие кинжала в дюйме от его груди.

– Дайте мне слово! – повторил Питт. – Поверьте, господин председатель, вы не зря потеряете время.

– Кто вы такой, сэр?

– Меня зовут Дирк Питт. Я сын сенатора Джорджа Питта.

Несколько секунд Данн переваривал это, затем кивнул охраннику.

– Подождите. Я хочу выслушать мистера Питта. – И он вновь перевел взгляд на Дирка: – Уберите нож, и я дам вам ровно одну минуту, чтобы изложить дело. И в ваших интересах, чтобы сказанное вами имело смысл. В противном случае не позже чем через час вы окажетесь за решеткой.

– И вы арестуете сына уважаемого сенатора? – шутливо поинтересовался Питт.

– Он республиканец, – ответил Данн в том же тоне, – а я демократ.

– Благодарю вас, господин председатель. – Питт положил богато украшенный кинжал на стол и сдвинулся немного в сторону так, что оказался прямо напротив Призрака. Тот за все это время не произнес ни слова и сидел совершенно невозмутимо. Он, как обычно, был в белом костюме и шляпе, лицо его ниже темных очков, тоже как обычно, было прикрыто шарфом.

– Будьте любезны, мистер Призрак, встаньте, пожалуйста.

Один из адвокатов Призрака подался вперед и заговорил в установленный на столе микрофон:

– Я должен заявить самый решительный протест, конгрессмен Данн. Этому человеку нечего делать в зале. Согласно закону, мистер Призрак ни в коем случае не обязан отвечать ему.

– Мистер Призрак боится? – язвительно проговорил Питт. – Он напуган? Да нет, он просто трус!

Питт замолчал и выжидательно уставился на Призрака.

И Призрак схватил наживку. Он был слишком высокомерен, чтобы проигнорировать откровенные оскорбления Питта. Он остановил адвоката и медленно поднялся из кресла всем своим громадным телом. Через несколько секунд он уже стоял перед Питтом во весь невеликий рост. Неопределенные очертания фигуры, скрытое лицо – настоящее воплощение загадки, окутанной тайной.

Питт улыбнулся и отвесил ему легкий, небрежный поклон.

Внезапно, прежде чем кто-нибудь успел отреагировать, он схватил со стола нож и с размаху резанул Призрака поперек живота. Кинжал погрузился в белый костюм по самую рукоять.

Зал всколыхнулся от криков мужчин и визга женщин. Охранник бросился на Питта, но Питт был готов к этому. Он отступил на шаг в сторону и подставил охраннику ножку. Тот со всего размаха полетел на пол. После этого Питт с силой воткнул кинжал в стол перед Призраком и отступил назад с выражением величайшего удовлетворения на лице.

Лорен, которая тоже, как и все, вскочила на ноги и закричала, внезапно умолкла. Она одной из первых заметила, что из Призрака не течет кровь.

Крови и внутренностям Призрака давно следовало бы затопить весь стол, но на его белом костюме по-прежнему не было видно ни пятнышка. Прошло еще несколько секунд, и сотня с лишним человек, которые в шоке от происшедшего вскочили на ноги, заметили наконец то же самое.

Конгрессмен Данн, бледный как полотно, не сводил глаз с Призрака и как сумасшедший колотил своим молотком по подставке.

– Что здесь происходит? – вскрикивал он раз за разом.

Никто не попытался помешать Питту, когда он обошел вокруг стола, потянул с Призрака темные очки и небрежно уронил их на пол. Затем вновь поднял руку, стащил с него шляпу и шарф и бросил на стол.

Все в зале невольно вскрикнули от изумления, когда по плечам Призрака рассыпались длинные рыжие волосы.

Питт приблизился к конгрессмену Данну:

– Сэр, позвольте представить вам мисс Эпону Элиаде, известную также как Призрак, – основателя промышленной империи «Одиссей».

– Это правда? – спросил все еще не пришедший в себя Данн. – Эта женщина действительно Призрак, а не его замаскированный двойник?

– Она настоящая, – заверил его Питт. Он обернулся к Эпоне и саркастически произнес: – Как это ни странно, мне вас не хватало.

Было бы естественно, если бы она во время этой сцены дрожала от страха, как мышь под взглядом змеи. Но нет. Женщина стояла, гордо выпрямившись, и ничего не отвечала Питту. Да в этом и не было необходимости. Ее глаза сверкали, губы сжались в тонкую линию. Ее лицо выражало такую ненависть и презрение, что их оказалось бы достаточно, чтобы начать революцию. Но еще одно жуткое мгновение – и произошло нечто совершенно непонятное. Гнев исчез с ее лица так же внезапно, как появился. Медленно, очень медленно, Эпона начала снимать с себя разрезанный белый костюм, и в конце концов осталась стоять перед залом в одном только обтягивающем белом шелковом платье-мини с открытыми плечами. Она стояла совершенно неподвижно и невозмутимо. Рыжие волосы каскадом падали на ее обнаженные плечи.

Ни строгий зал, ни пораженная аудитория никогда не видели и, наверное, никогда уже не увидят ничего подобного.

– Вы выиграли, мистер Питт, – произнесла она глубоким мягким голосом со следами легкой хрипотцы. – Чувствуете себя героем? Считаете, что совершили чудо?

Питт медленно покачал головой:

– Ни то, ни другое. Я попросту доволен. Ваша попытка уничтожить миллионы людей потерпела крах. Вы могли подарить миру свои немалые достижения в разработке топливных элементов, ваши тоннели под Никарагуа могли несказанно уменьшить время и стоимость транспортировки грузов по сравнению с Панамским каналом. Вместо этого вы предпочли объединить усилия с иностранной державой, причем целью вашей были богатство и власть, и ничего больше.

Он видел, что она вполне владеет своими эмоциями и не собирается с ним спорить. Вместо этого она улыбнулась многообещающей улыбкой. Никто из присутствовавших в тот день в заде не сможет забыть это экзотическое колдовское существо, буквально излучавшее неописуемый женский магнетизм.

– Красивые слова, мистер Питт. Но бессмысленные. Если бы не вы, я, возможно, сумела бы изменить ход мировой истории. Именно это было моим намерением, моей конечной целью.

– Мало кто будет оплакивать вашу неудачу, – заметил Питт с холодной насмешкой в голосе.

Только теперь Питту удалось разглядеть в пленительных глазах Эпоны слабую тень отчаяния. Она взяла себя в руки, вскинула голову и гордо обернулась к членам комитета:

– Делайте со мной что хотите, но имейте в виду, вам нелегко будет осудить меня за какое бы то ни было преступление.

Данн поднял молоток и указал им в сторону двух мужчин в дальнем углу зала.

– Пусть федеральные маршалы возьмут эту женщину под стражу.

Адвокаты Эпоны тут же вскочили на ноги, громко заявляя протест. «Данн как конгрессмен, – говорили они, – не имеет права никого арестовывать». Он ответил на это гневным взглядом:

– Эта женщина преступна уже тем, что пыталась совершить подлог перед лицом нашего комитета! Она будет содержаться под стражей до тех пор, пока офис Генерального прокурора не рассмотрит ее преступную деятельность и не предпримет соответствующих юридических действий.

Федеральные маршалы взяли Эпону под руки и повели из зала, где проходили слушания. Перед Питтом она остановилась. Она внимательно посмотрела на него с выражением хотя и сардоническим, но, что удивительно, лишенным злости или неприязни:

– Мои заморские друзья не допустят, чтобы меня осудили. Наши пути еще пересекутся, мистер Питт. В этом зале ничто не заканчивается. Не стройте иллюзий. В следующий раз, когда мы с вами встретимся, вы тоже попадете в мои сети.

Питт сдержал свое возмущение и ответил Эпоне холодной и загадочной улыбкой.

– В следующий раз? – повторил он. – Не думаю, мисс. Вы не мой тип.