Правосудие Бешеного

— Ну-ну, следователь, доходишься! — угрожающе произнес незнакомец.

— Давайте обойдемся без угроз, — успокаивающе заметил Малютин и попытался вытянуть из звонившего хотя бы какую-то информацию, чтобы понять, откуда «ноги растут». — Я все уже понял. Что вы хотите?

— Вот так-то лучше! — усмехнулся тот. — Тормозни дела, связанные с контрактами «Бонитэкса», и у тебя появятся деньги для дома на Ривьере…

— Все?

— Для начала и этого хватит. Если наше сотрудничество будет успешным в этом деле, то позже можно обсудить и другие дела. Ну, так как, договорились? А, следователь?

— Во-первых, вы не представились. Так деловые разговоры не ведутся… — схитрил Малютин.

— Мои данные тебе пока ни к чему! — зло бросил звонивший. — Сделай то, о чем тебя просят. Сначала мы должны проверить тебя на вшивость.

— Ладно, я все понял. — Неожиданно Сергею Петровичу пришла в голову мысль: «А что, если это провокация и его просто „оперативно разрабатывают“, а разговор записывают те, кто хочет свалить его?» — Считаю этот разговор провокацией и сразу предупреждаю, что вынужден буду доложить о нем начальству. Продолжение разговора бессмысленно. — И тут он решился сделать встречный выпад. — И прошу запомнить: ваши угрозы могут подтолкнуть меня к адекватным мерам. — Он сделал небольшую паузу и многозначительно добавил: — А вам, надеюсь, известно, что засим последует!

Проговорив это, Сергей Петрович тут же опустил трубку на рычаги телефона и наконец-то мог дать волю своим чувствам.

«До чего расшатали страну! — мелькало в голове Малютина. — Мне, следователю по особо важным делам Генпрокуратуры, прямым текстом предлагать такое! Какую же мощную поддержку нужно чувствовать за своей спиной, чтобы себе этакое позволять! А может быть, я прав и этот звонок не что иное, как провокация?»

Сергей Петрович нажал кнопку селектора.

— Юра, — попросил он своего помощника, — выясни, пожалуйста, откуда мне только что звонили по правительственной связи. Как только узнаешь — сразу ко мне!

Помощник появился в кабинете у Малютина через несколько минут.

— Звонок был сделан из президентской ложи Государственной Думы, Сергей Петрович.

— Спасибо, Юра, свободен.

Малютин задумался: по роду своей деятельности он достаточно часто пересекался со многими чиновниками и из правительства, и из администрации Президента; он также лично был знаком со многими руководителями Госдумы. Но Сергей Петрович был твердо уверен, что голос говорившего с ним не был ему знаком.

«А может, звонивший воспользовался прибором для искажения голосового тембра? — подумал он. — Хотя… нет, вряд ли! Уж слишком он уверенно и нагло разговаривал с ним, зачем ему эти технические штучки? Он убежден, что ему все сойдет с рук… Ну что ж, надо быть готовым ко всему. Попробую уговорить дочку некоторое время походить с охраной…»

III. Дискредитация

Нугзар Джанашвили последнее время не находил себе места: ему позарез нужно было нейтрализовать строптивого Малютина, но он все никак не мог нащупать к нему подходов. Люди, которых Нугзар приставил к следователю, донесли, что теперь за Малюгиным и его домочадцами приглядывает охрана. Это еще больше осложнило проблемы, вставшие перед Джанашвили.

Нугзар приказал «рыть глубже» — и это принесло неожиданные результаты. Как-то в один из обычных суетливых дней, который Джанашвили проводил в мотаниях между Госдумой, Белым домом и собственным банком, его потревожил Палыч — Олег Павлович Бахрушин, бывший сотрудник КГБ-ФСБ, а ныне подполковник в отставке и начальник подчиненной Нугзару охранной структуры «Эко-банка».

— Нугзар Исаевич, важные новости! — заявил Бахрушин, вызвонив по мобильному шефа. — Есть разговор не больше чем на полчаса. Когда вы освободитесь?

Джанашвили ехал в собственном бронированном «Мерседесе» с заседания Думы на встречу с одним из замминистра финансов.

— Витя, мне нужно полчаса для важного разговора. Палыч просит, — сказал он сидящему рядом с водителем референту. — Посмотри там, когда у меня подходящая дыра появится?

Референт покопался в своих бумажках:

— Если только в девять, сразу после ужина…

— Слушай, Палыч, давай к девяти подкатывай к «Трем пескарям» на Зубовской площади. У тебя будет сорок минут. Уложишься? И гляди, если с говном каким приедешь…

— Не волнуйтесь, шеф! Информация вам понравится… — пообещал Бахрушин.

— Ну-ну, посмотрим, — пробурчал Джанашвили, и его мысли переключились на предстоящую встречу с замминистра, с которым довольно быстро сблизился и начал дружить домами.

Феликс Никодимович Барышников был одним из самых неприметных руководителей Министерства финансов. Про таких обычно говорят: серая мышка. Но у этой «серой мышки» был «синдром Наполеона». Как и император, Феликс Никодимович был весьма маленького роста, но с такими непомерными амбициями, что им позавидовал бы и сам Наполеон. Конечно же, он весьма старательно и искусно скрывал это, но Джанашвили его сразу расколол, за первой же «рюмкой чая». А узнав сокровенную тайну маленького человека, вознамерился постепенно приручить его, заставить работать на себя.

Встречаясь с ним, Нугзар всегда делал ему комплименты, как девушке, старательно подчеркивал, что его советы весьма ценны для него, всегда дарил ему подарки, и чем дальше, тем дороже они становились.

Постепенно Феликс Никодимович стал чувствовать себя чуть ли не королем, но только в минуты общения с Нугзаром, и, конечно же, ему хотелось чаще с ним встречаться, ловя, подобно наркоману, настоящий кайф. Барышников старался делать так, чтобы и Джанашвили тоже хотел его видеть. А для этого нужно было только одно: быть ему полезным, то есть добывать необходимые сведения. На этот раз, как каралось Барышникову, Нугзар будет по-настоящему доволен. Совершенно случайно он наткнулся на копию счета на сто пятьдесят тысяч долларов, отправленных Велиховым в адрес фирмы, принадлежащей зятю Президента. Откуда ему было знать, что копию )того документа специально подкинул ему сам Манютин.

Сергей Петрович был вполне осведомлен о темных делах Велихова, Джанашвили и иже с ними. Компания там была довольно пестрая: боссы железнодорожных перевозок, нефтяные магнаты, осетинские водочные короли, неутомимые строители финансовых пирамид, международные аферисты разных национальностей и мастей. Не было для Малютина секретом и то, что все они испытывали друг к другу взаимную ненависть. Особенно единодушно ненавидели Велихова.

Зная о близких отношениях Барышникова с Джанашвили, и не только с ним, Сергей Петрович был уверен, что тот сообщит об этой «бомбовой» находке и депутату, и другим конкурентам Велихова. Чего он этим добивался? Во-первых, Джанашвили и его компания ненавидят Велихова как соперника, а значит, не преминут воспользоваться полученной информацией, чтобы раздуть ее в прессе и привлечь к Беликову внимание органов правосудия, а сам Малютин останется в стороне и сможет спокойно выполнять свои функции. Во-вторых, сам Джанашвили или кто-то иной наверняка не заметит, что, опубликовав копию этого взрывного документа, из стана борцов с Велиховым переходит в стан «возмутителей спокойствия в стране», а также посягает на «святая святых»: президентскую Семью, то есть подставляет себя под удар.

Малютин не учел лишь одного: трусость этой самой «серой мышки» — Барышникова. Феликс Никодимович, прекрасно понимая, что за «бомба» оказалась в его руках, не решился показать документ даже «своему лучшему другу», а прочим своим знакомым из олигархов о нем и вовсе не упомянул. Своя рубашка ближе к телу. Он сделал так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы: и Джанашвили заинтересовать по макушку, и себя не подставить. Он переписал печатными буквами копию счета и повез ее на встречу с Джанашвили… А по телефону напустил такого туману, что Нугзар ехал в ресторан «Три пескаря», где была назначена встреча, с большим нетерпением.

Эта встреча сулила им обоюдное впрыскивание адреналина в кровь. Листок с информацией действительно поверг Джанашвили в самый настоящий шок: если раньше он мог только догадываться, откуда «ноги растут», то теперь получил подтверждение.