Озеро. Вас убивает Таймыр

Нельзя сказать, что кто-то готовит сугудай лучше других. Его делают — по-разному.

И все же Сержант, специалист по анатомии Сергей Майер, готовил это чудо лучше всех! Он предпочитал употреблять в равных пропорциях белое мясо сига-валька и красноватое мясо молодых гольцов.

Лучшая посуда для сугудая — эмалированная. Размер кусков — в два пальца. Лук, как и в шашлыке, непременно — кольцами, хотя некоторые пропускают через мясорубку. Для маринада применяют различные окислители, от уксуса до сухого вина и коньяка.

Сержант смешивал уксус (считая, что его вкус должен присутствовать обязательно) со свежим лимонным соком. Вино он отвергал, заявляя, что культура виноградной лозы чужда северной природе. В ответ на «антилимонные» нападки он нагло утверждал, что еще два века назад казаки в Дудинке выращивали его в избах на подоконниках, причем — специально для сугудая (для чего же еще!).

Соль, черный перец добавлялись обязательно. Многие, и Сержант был в их числе, смягчали блюдо растительным маслом (лучше оливковым). Некоторые извращенцы добавляют чеснок.

После смешивания в посуде сугудай остается созревать, ферментироваться какое-то время и — на стол! Тонкости заключаются в пропорциях маринада, а также во времени выдержки — от пятнадцати минут — до трех часов, кто насколько сыроед.

В некоторых компаниях в ритуал входит постоянное потрясывание закрытой кастрюли в течение всего времени созревания, для чего участники сменяют друг друга, попеременно рассказывая анекдоты — для лучшей вибрации.

Всю эту красоту нужно есть не торопясь, выхватывая из общей посуды лучшие куски руками, красными от постоянных шлепков соседей по столу. Но самое основное — подготовка к сугудаю, которая начинается — с рыбалки… Главное — это непосредственно Рыба. После недолгих битв на кулинарном фронте полностью победил подотряд лососевидных…

Жители «материка» не знают, что такое сугудай — по причине того, что у них нет Рыбы. Карась, лещ, окунь и прочая уклейка не могут называться Рыбой, с них хватит и своих, вышеперечисленных названий. Их мясо дало толчок изобретателям синтетики. Все эти челюстноротые имеют одно свойство — они тем вкуснее, чем их дольше и изощреннее готовить — печь, вываривать, поливать майонезами. Самая вкусная «материковская» рыбешка — вяленая вобла. Не случайно то, что лежит на прилавках московских магазинов, уже не Рыба, ибо Рыба имеет одно важное кулинарное свойство — практически сразу же после освобождения от блесны или сетей она уже годна к употреблению. Посоли и ешь.

На материке такой фокус проходит только с форелью, ибо она тоже из славной семьи, она тоже Рыба. Черт занес красавицу нельму в самую неразбериху ледниковых периодов на Каспий! — там ее назвали белорыбицей и уважают очень. Все остальное (как пресноводное, так и морские гады) неприменимо для сугудая, в чем северяне убеждались самолично, пытаясь приготовить сие блюдо в гостях у родственников где-нибудь в Краснодаре или Твери.

В следующий раз они привозили Рыбу с собой, в результате чего становились объектами пожизненного пищевого шантажа со стороны родни.

Опытный Димка Квест, в силу своих коммерческих необходимостей чуть не каждый месяц ездивший в чужедальние Москву и Питер, неизменно прихватывал с собой особым образом перевязанный пакет, а то и несколько, с холоднокопченой и свежемороженой вкуснятиной — и успешно решал назревшие коммерческие вопросы.

Все сугудаевое богатство водится в бассейнах рек, впадающих в северные и восточные моря. Лосось, голец проходной и арктический, палия, семга, кумжа, горбуша, нерка, таймень — обладатели розово-красного мяса — по большому счету, все они из одной большой семьи, куда входят, кроме этих свирепых охотников-одиночек, и владельцы мяса белого, нехищного — сиги и чиры, муксуны и нельмы, омули и хариусы.

Рыба долго не хранится — теряет вкус, хотя и такая стоит в столицах бешеных денег. Зимой норильчанам приходится довольствоваться рыбкой свежемороженой, но на «материке» ведь не знают и такой. Дело в том, что свежемороженая Рыба прямой, как палка, не бывает. Вытащенная из сети зимой и брошенная тут же на лед, она замерзает в последнем танце и всегда упруго выгнута. Вот если ее дефростировать — несколько раз оттаивать и опять замораживать. А этого невозможно избежать при долгих перевозках и перевалках.

При всем вышесказанном поймать Рыбу на русском Севере несложно, ибо другой-то и не водится…

Водочка уже «подошла» на ночной прохладе, самое время было поговорить об Идее…

Всю эту, по большому счету, авантюру «зарядил» Игорь Лапин. На своем дне рождения.

Никто не мог подумать, что на такое способен самый спокойный в их компании и, по первому впечатлению, совершенно несклонный к авантюрам человек.

Хотя Донцов, побывавший с Лапиным как-то в юности на сборах альпинистов, утверждал, что видывал его совсем другим.

Зачатие Идеи случилось, правда, еще чуть раньше. В тот час, когда Димка Квест, после четырех дней пребывания группы в устье реки Омон-Юрях, после вечерней рыбалки и ужина подло укараулил благостное состояние компании у костра с кофе-чаем и заявил:

— Знаете, ребята, а ведь наши поездки на эти озера становятся все обыденнее и скучнее… Что-то пропадает аромат дикой жизни. А в последний год, мне кажется, все вообще происходит вяло, я бы даже сказал, туристически импотентно…

Далее этот новоявленный поп Гапон доложил, что все места на озерах, где может пройти катер КС-100, уже разведаны, а на всяких маломерных «лоханках» они плавать, конечно же, не собираются. И тогда предложил подумать над самой идеей. И не просто идеей их времяпрепровождения на природе, а над Большой Идеей.

Квеста привычно несло легким парусом собственной фантазии. Он изрекал даже такие перлы, как: «…поставить себе задачу, формирующую Большое Приключение». Причем, это не должно было ни в коей мере напоминать категорийный туризм, ибо всем подвигам полагается свой возраст, а сейчас им надо «жить в кайф, согласно законов гедонизма». И если уж доказывать себе и миру что-либо, то без надрыва позвоночника.

В конце спича Квест уже спокойно заметил, что у него в голове такой идеи покамест нету, но он очень надеется на светлые головы товарищества.

Сержант включился в игру сразу же. Он предложил в следующую поездку попробовать мыть какими-то подозрительными жестяными тазами платину в любой из окрестных горных речек, одновременно отстреливаясь от возможных бандитов.

Это дело критиковали целый час. Особенно Донцов, который хорошо помнил, как в ментовской молодости, будучи членом поисковой группы, вылетал на опознание двух местных золотоискателей. Концов тогда так и не нашли, но по всему выходило, что эти люди просто перерезали друг друга из-за презренного металла.

Арина Донцова предложила организовать экспедицию по наблюдению за неопознанными летающими объектами на Бучараме, но это дело забраковали сразу. В основном — из-за возникшей в коллективе стойкой аллергии на ширпотребовскую псевдоуфологическую эзотерику. А дальше — пошло-поехало…

Квест, перекурив, молвил, что он, как единственный из них «новый таймырский» (за что получил щелбан от Ленки, спешно добавил: «…патриот», — и получил второй) охотно спонсирует сей заманчивый проект, если он будет одобрен всеми присутствующими. И тут же сам предложил два, один хлеще другого.

Андрей Донцов меньше всех хотел каких-либо приключений. Он поначалу только злился на дурацкие разговоры друзей и жены и на свою же злость. Подначивал, язвил, но потом, сам незаметно для себя и окружающих, перешел от отрицаний к предложениям.

Только Игорь улыбался и помалкивал, тихо радуясь безмерной фантазии своих друзей да сопел любимой трубкой.

Еще были предложены:

1. Постройка парусного катамарана.

2. Пеший поход за доисторическими окаменелостями.

3. Массированный вертолетный десант на далекое и уже много лет манящее к себе озеро с красивым названием Кутарамакан, куда не добраться по воде.

4. Сплав на плотах до самой Хатанги.