Атлантида

– Весело, ничего не скажешь!

– Больше всего народу гибнет в снежных зарядах. Человек выходит на знакомый короткий маршрут, внезапно поднимается ветер, видимость сокращается до нуля, и несчастный замерзает – порой в двух шагах от станции.

Последнюю четверть мили все трое преодолели в молчании, размеренно шагая по шероховатому неровному льду, испещренному каббалистическими письменами ветра. Чем ближе они подходили к берегу, тем корявей и волнистей становилась поверхность ледника. Питт начал ощущать первые признаки усталости – недосыпание и напряжение последних дней сказались разом, – но мысль о том, чтобы сдаться и пустить все на самотек, ни разу не закралась ему в голову. Слишком многое стояло на кону, чтобы сбросить карты, как в покере, если не повезло со сдачей или прикупом. И все же походка его была уже не такой энергичной и упругой, как на выходе со станции, да и никогда не унывающий Джиордино тоже слегка увял.

Дойдя до места, они сразу направились к большому шатру, разбитому в центре палаточного лагеря. Непередаваемое зрелище громады «корабля снегов» ошеломило Питта и Джиордино едва ли не сильнее, чем гигантские суда-ковчеги Вольфов. На фоне десятифутовых колес с чудовищно толстыми шинами люди казались карликами. Кабина водителя, расположенная на высоте шестнадцати футов в верхней части корпуса, почти достигала купола шатра. Сразу за кабиной начиналась крыша фургона – плоская, ровная и оснащенная специальными креплениями для перевозки самолета-разведчика, который так и не доставили в Антарктиду в далеком 1940 году. Целиком выкрашенный в красный цвет, если не считать широкой горизонтальной оранжевой полосы, протянувшейся вдоль бортов, «корабль снегов» изрядно смахивал на колоссальных размеров пожарную машину.

Громкие визгливые звуки, слышные еще при приближении к лагерю, издавали бензопилы, с помощью которых двое операторов прорезали дюймовой ширины и глубины насечки в толстенных покрышках. За этим грубым, но действенным способом усиления протекторов внимательно наблюдал седовласый и седобородый старик лет семидесяти. Кэш шагнул вперед и похлопал его по плечу, чтобы привлечь внимание. Старик обернулся, узнал Кэша и жестом предложил всем следовать за собой. Он вывел гостей наружу, привел в соседнюю палатку, в которой размещалась походная кухня с портативной плитой, и предложил рассаживаться на пластиковых стульях вокруг складного металлического стола.

– Здесь потише будет, – пояснил он, приветливо улыбаясь и поочередно разглядывая визитеров добрыми, но с хитринкой зеленовато-голубыми глазами.

– Дирк Питт и Ал Джиордино из Морского агентства, – представил друзей Кэш. – У них важное и срочное правительственное задание, и они очень надеются, что вы им поможете.

– Имя у меня странноватое, поэтому мои ребятишки называют меня Папашей. И вы так же зовите, я не обижусь, – сказал старик, пожимая руки. – Так чем могу служить?

– Мы с вами раньше, случайно, не встречались? – спросил Питт, в свою очередь внимательно изучая морщинистое лицо хозяина.

– Вполне возможно. Где мне только не приходилось бывать!

– Скажите, Папаша, – обратился к нему Питт, сразу переходя к сути дела, – «корабль снегов» сейчас в состоянии достичь Южного полюса?

– Для того его и строили, хотя если бы вы задали этот вопрос лет шестьдесят или даже неделю назад, я бы без колебаний ответил «нет». В ходе испытаний на шоссе и грунтовых дорогах эта машина проявила себя с лучшей стороны, а вот на льду опозорилась. Конфуз случился в первую очередь потому, что покрышки поставили гладкие. Естественно, на скользкой поверхности они буксовали. Другая конструкторская ошибка – неверный расчет коэффициентов передач. Преодолеть в такой машине даже небольшой подъем ничуть не легче, чем вести тягач с груженым трейлером вверх по серпантину Скалистых гор на шестнадцатой передаче. Десять минут такой езды могут запросто запороть двигатель. Мы поменяли все передачи и сделали нарезку на протекторах, так что теперь, думаю, он вполне способен оправдать былые ожидания и добраться до полюса.

– А если «кораблю снегов» встретится слишком широкая трещина, через которую не перевалить обычным способом? – поинтересовался Джиордино.

– Томас Поултер, конструктор и строитель этого вездехода, придумал гениальное новшество. Вы обратили внимание, что колеса размещены близко к середине корпуса, поэтому носовая и кормовая части как бы нависают над ними на двенадцать футов. Колеса можно втягивать вверх до уровня днища кузова. Подъезжая к трещине, водитель поднимает передние колеса. Затем, пользуясь тягой задних колесных пар, передняя секция перебрасывается через трещину. Как только передние колеса оказываются на той стороне, они опускаются обратно и продолжают движение. Задние, дойдя до края, в свою очередь убираются, и таким вот манером машина переползает через препятствие шириной до двадцати-двадцати пяти футов. Гениально продуманная система, которая действительно работает.

– Но где же вы нашли нужные шестерни к коробке передач, изготовленной по спецзаказу в единственном экземпляре шестьдесят лет назад?

– Вот тут вы заблуждаетесь, мистер Питт. Эта коробка передач была не единственной. Прежде чем отправиться сюда, мы выяснили, в чем проблема, и нашли способ ее решения. Фирма – производитель этих коробок до сих пор на рынке, и у них в дебрях складских помещений обнаружились ящики со старыми запчастями, среди которых, по счастью, оказались и нужные нам шестеренки.

– Вы уже проводили ходовые испытания? – спросил Джиордино.

– Вы как раз вовремя, – усмехнулся Папаша. – Через час мы собираемся вывести «корабль снегов» на лед – впервые с тех пор, как его поставили на прикол в 1940 году, – и посмотреть, на что он годится. – Между прочим, мы едва успели – еще недели две, и кромка ледяного поля, где его откопали, могла отломиться и вместе с машиной уплыть в море.

– А как вы собираетесь вывезти «корабль снегов» в Штаты? – спросил Джиордино.

– Я зафрахтовал небольшое грузовое судно – оно стоит на якоре неподалеку отсюда. Мы своим ходом подгоним машину по льду к воде и по широким сходням заведем на борт.

– Скажите, Папаша, – перешел Питт к главному вопросу, от ответа на который могла зависеть судьба человечества, – если ходовые испытания пройдут успешно, не могли бы мы одолжить ее у вас на день-другой?

Выражение лица Папаши сразу сделалось отчужденным и непроницаемым. Он повернулся к Кэшу:

– Надеюсь, ваш приятель шутит?

Кэш покачал головой:

– Он не шутит. Этим людям позарез нужен транспорт, чтобы добраться до обогатительного комбината в шестидесяти милях отсюда.

Папаша немного оттаял.

– Вообще говоря, я должен бы сразу ответить категорическим отказом. Но из уважения к мистеру Кэшу постараюсь объяснить вам свою позицию. На то, чтобы откопать «корабль снегов», привести в рабочее состояние и переправить в Смитсоновский институт в Вашингтоне, я угрохал триста тысяч долларов. Когда я год назад заводил разговор о восстановлении этой машины, меня поднимали на смех. Мы с моими ребятами вели раскопки в такую погоду, что даже вспоминать и то холодно. Подъем на поверхность такой громады с тридцатифутовой глубины – тоже была адова работенка, но мы справились и чертовски этим гордимся. Теперь вы понимаете, надеюсь, почему я отнюдь не жажду отдавать «корабль снегов» посторонним людям, которых в первый раз вижу, для увеселительной прогулки по антарктическим просторам?

– Поверьте мне, – очень серьезно сказал Питт, – речь идет вовсе не об увеселительной прогулке. Как ни глупо это звучит, мы хотим попытаться предотвратить катастрофу мирового масштаба.

– Я сказал «нет».

Питт и Джиордино переглянулись. Питт выудил из внутреннего кармана своей полярной куртки миниатюрную записную книжку в кожаном переплете и щелчком переправил ее на противоположный конец стола.

– Если не сочтете за труд ознакомиться с содержимым, уважаемый Папаша, – снова заговорил Питт, – то найдете на первой странице несколько телефонных номеров. Они записаны в следующем порядке: Овальный кабинет Белого дома, Объединенный комитет начальников штабов в Пентагоне, генеральный директор НУМА и Комитет по безопасности Конгресса США. Далее следуют номера и имена еще нескольких очень важных персон, которые могут подтвердить достоверность и важность информации, которой я вынужден в сложившейся ситуации поделиться с вами.