Ожерелье смерти

— А ведь все это могло быть моим, — прошептала она и тихо заплакала.

Алла подумала о сыне. Все это время она помнила о нем и волновалась. И ее беспокойство было вполне понятно. Согласившись на брак с Зарецким, она на какое-то время обезопасила себя и маленького Костю. Роль довольной всем женщины ей удавалась. Но Зарецкий, чтобы подстраховаться, мог выкрасть сына. Впрочем, он уже несколько раз упоминал о Косте. Но присутствие маленького, беззащитного сына здесь помешало бы ей.

— Господи, — сквозь слезы прошептала Бочарова. — Пусть с ним все, все будет хорошо!

— Что? — изумленно открыл рот Ризов. — И ты думаешь, она примет приглашение?

— А почему бы и нет, — усмехнулся Зарецкий. Некоторое время Ризов молчал, переваривая услышанное.

Затем громко захохотал и подмигнул улыбающемуся компаньону:

— Вообще-то ты прав! И если это получится… — не найдя слов, он потрепал Зарецкого по плечу. Но как только тот вышел, улыбка сразу же пропала.

Ризов, нахмурившись, прошелся по комнате. Его сейчас волновало одно: сумел москвич довезти папку или нет? В том, что его убьют, Ризов не сомневался. Но сейчас страстно желал, чтобы посланные им люди нарушили запрет и, убив москвича в поезде, прихватили бы и его вещи. Раньше такое случалось. «Болван! — обозвал он себя. — Почему отпустил московского милиционера? — И тут же нашел оправдание: — Я слишком поздно узнал о собранном им материале. Да! — вспомнил Ризов. — Ведь Зорин принимал деятельное участие в сборе компрометирующих меня документов. Значит, — окончательно решил он, — начальника угро нужно ликвидировать». Сняв трубку, задумался. Впрочем, это никогда не поздно сделать. А завтра свадьба Зарецкого, куда он приглашен. И весть об убийстве начальника уголовного розыска наверняка испортит праздник. Ведь среди гостей будет все местное начальство. Ризов злорадно улыбнулся. Зарецкого ожидает очень неприятный подарок. Все, что он получит от Бочаровой, ему придется разделить с ним, со своим компаньоном. Сделать это его заставит сама Алла.

— Где же эти придурки с ее сыном? — недовольно проворчал он.

Зарецкий, докурив сигару, закинул руки за голову и с улыбкой посмотрел на телефон. Ризов явно нервничает. Естественно, ведь вероятность того, что его делами займется Москва, очень велика, на этот счет он был спокоен. Немного волновало другое: Ризов несколько раз ненавязчиво намекал на то, что приданое Бочаровой нужно поделить между ними. Поэтому Зарецкий и послал своих людей за ребенком. Алла на его вопросы о Костике безразлично пожимала плечами и переводила разговор на другое. По всему было видно, что она тяготится ребенком. Однако материнский инстинкт мог проснуться, когда ее сыну будет угрожать реальная опасность. А на этом мог сыграть только один человек, для которого нет ничего святого, — Ризов.

— Вполне возможно, я зря послал за ребенком, — пробормотал Зарецкий. — Но кто сто раз оглянется, ничего не потеряет.

Посмотрев на часы, он снова нахмурился. О приезде парней с ребенком ему немедленно доложили бы. Впрочем, дорога есть дорога, и нет ничего удивительного в том, что боевики задерживаются. Взглянув на телефон, Зарецкий улыбнулся: «А ведь это отличная мысль. Заодно мы обсудим вопросы рынка и причину… Но тогда придется сказать, почему я прошу насчет Марины». Позвонив в колокольчик — такой он увидел в одном фильме, и ему ужасно понравилось, — велел заглянувшей девушке принести кофе и подошел к телефону.

Нина положила трубку и долго смотрела перед собой, размышляя о разговоре с Зарецким. Судя по всему, он поверил, что Марину Ромову пытались убрать ее люди. Правда, немного настораживало его насмешливое «И на старуху бывает проруха» по поводу того, что теща Гольских, пусть без сознания, но жива. «А поверил ли он в то, что авария подстроена моими людьми?» — прошептала Дьячкова. И, усмехнувшись, вслух спросила:

— А что ему оставалось делать? Ризов присылает ко мне человека, и теща Гольских сразу после приезда в Москву попадает в аварию. — Нина поднялась и крикнула: — Вызовите Кралина!

— Я здесь, королева, — почтительно проговорил, входя в комнату, Вячеслав.

Ей не понравился его насмешливый тон. Одарив его недружелюбным взглядом, Нина сухо проговорила:

— Я сегодня вечером улетаю в Киров.

— Психа выловили? — быстро спросил он.

— Ты остаешься за меня. Скажи Японцу, пусть возьмет шестерых. Он поедет со мной.

Эля испытующе посмотрела на вошедшего Глыбу.

— Мы его утопили, — буркнул он.

— Дубина стоеросовая! — зло воскликнула она. — Эксперты докажут наличие в воде химических… — сообразив, что это для него пустой звук, выругалась и закончила: — В речной воде не может быть столько шампуня…

— Он всплывет нескоро, — прервал ее холодный голос Ужа. — Мы привязали тракторный каток.

— Ну если так, — улыбнулась она, — то вы заслужили поощрение.

Сидевшая в кресле-качалке Лукина, с неприязнью покосившись на парня, промолчала. Заметив ее взгляд, Журина, мило улыбаясь, отпустила боевиков:

— Можете отдохнуть. Дня три я вас беспокоить не буду.

— Можно мне побазарить с ней? — кивнув на Риту, пробасил Глыба. Пренебрежительно оглянувшись на него, та встала и ушла в другую комнату.

— Потом поговоришь, — сердито посмотрев ей вслед, ответила Эля.

Как только боевики вышли, Эля быстро прошла вслед за Лукиной.

— Ты что делаешь? — с порога выкрикнула Журина. — Сначала его на себя кладешь, а теперь, видите ли…

— Не лезь ко мне со своими дурацкими вопросами! — шагнув ей навстречу, заорала Рита.

— Да что ты говоришь? Какая нежная стала. — Рита неожиданно сильно хлестнула ее по лицу.

— Ах ты тварь! — ответила ударом кулака Журина. Ударив друг друга еще несколько раз, они сцепились. Через несколько минут усталые соперницы лежали на полу.

— А ты в форме, — неожиданно рассмеялась Лукина.

— Ты тоже, — с улыбкой сказала Журина.

— Тренировка нам нужна, — делая осторожный шаг вперед, проговорила Рита. — Но без ударов и удушающих приемов.

— Ты первая начала, — выставив вперед руки, Эля двинулась ей навстречу.

Схватившись, они затоптались на месте.

— До победы? — прерывисто спросила Рита, — или по времени?

— До боя часов, — рванув ее в сторону, выдохнула Эля. Настенные часы показывали пятьдесят шесть минут первого.

— Вот здесь она живет, — показал на арку Пузырь.

— Ее брать надо, — убежденно заметила Василиса. — Потому что она наверняка знает о чемодане. Если бы была не при делах, милицию бы вызвала после первого раза. А к ней они пожаловали только для засады на Лютого.

— Думаешь? — посмотрел на нее Пузырь.

— Тут и думать нечего! — сердито огрызнулась она.

— А где же ее, лахудру, выцепишь теперь? — с досадой спросил он. — На хате мусора сидят. Да и пасут ее наверняка.

— Думать надо, — негромко проговорила Потина.

— Давай домой, — бросил водителю Василий.

— Да ведь это Пузырь! — ахнул Лютый. Темно-синяя «волга», набирая скорость, понеслась по проспекту.

«Какого хрена он здесь делал? К Жанке не сунулся. Значит, знает, сука, что там засада! Но тогда, какого хрена он тормозил здесь? Чего я уши ломаю? — разозлился он. — Надо с Жанкой встретиться! Она все и разложит по полочкам!» Внимательно оглядев улицу, поправил темные очки и неторопливо, чуть прихрамывая, пошел к автобусной остановке.

После того как они с Психом ушли от вагона, где был убит какой-то мент, они сразу же, пожелав друг другу удачи, расстались. Лютый на метро доехал до Речного вокзала. Там совсем рядом был дом его давней знакомой. Никак не связанная с уголовным миром, она жила с маленькой дочкой.

Он вспомнил о ней случайно. Некоторое время бесцельно побродив по улицам, неожиданно припомнил разговор с одним старым приятелем, который и рассказал ему о Людке Скворцовой, его давней любви. Скворцова была спортивным комментатором и несколько раз брала у него интервью, когда он еще занимался самбо и успешно выступал. Однажды Игорь предложил ей встретиться, она согласилась. Он часто бывал у нее дома. Люда жила одна. И как-то раз она вполне серьезно сказала ему, что любит и готова стать женой Игоря Дубова, если он этого хочет. Сказав ей, что просто сгорает от желания и его удерживала от предложения руки и сердца боязнь отказа, Лютый поцеловал ее и ушел… чтобы больше никогда не возвращаться. И вот сейчас, обложенный флажками, как загнанный зверь, чувствуя неотвратимость расплаты, он шел к женщине, которую много лет назад оттолкнул. Шел, не зная, как она его примет, и примет ли вообще. Люда узнала его по голосу и, к его великому удивлению, сразу же открыла дверь.