Казино «Бон Шанс»

Степаныч сгреб деньги, комом сунул их в карман грязного халата и хрипло спросил:

— А труп где?

— Сейчас будет.

Старый санитар задумчиво почесал в затылке: — Мужчина али женщина?

— Мужчина, — нетерпеливо сказал китаец.

Степаныч начал листать журнал и наконец ткнул пальцем в одну строку:

— Вот, есть. Сто сорок шестой! Значится как подобранный на улице неизвестный. Его в анатомичку забрали, а расписаться забыли. Можно рискнуть.

— Давай! — махнул рукой Анзор.

Азиат молча вышел и вскоре вернулся с Генкиным, который боязливо озирался. Санитары от изумления вытаращили глаза: неужели этого пожилого, прилично одетого мужчину сейчас, здесь, на их глазах?.. И как?

— Это там, — азиат показал на дверь, ведущую в коридор к холодильникам и, когда Арнольд повернулся, ударил его каменной твердости ребром ладони в основание черепа. Генкин без звука осел на выложенный истертыми кафельными плитками пол. Анзор быстро подхватил его и поволок за двери — раздевать и укладывать на носилки, чтобы спрятать в свободной камере холодильника.

Степаныч подрагивавшими пальцами открыл любимую баночку с фиолетовыми чернилами и, высунув от старания язык, начал надписывать бирку.

— Одежда, часы и все, что найдете в карманах, ваше, — небрежно похлопав его по плечу, сказал азиат и вышел…

Снегирев приехал в казино около девяти утра. Пройдя в свой кабинет, он снял пальто и сел за стол. Хотелось надеяться, что Генкина уже более не существует: он должен исчезнуть, раствориться в небытие, оставив имущество тем, кто в нем заинтересован. А господин Кай Фэн уже интересовался хорошей большой квартирой в тихом местечке центра столицы.

Зазвонил телефон, и Сан Саныч снял трубку. На проводе был Агамов.

— Привет, — поздоровался он с родственником. — Отправили крысу?

— Да.

— Все верно, нам не нужен человек Арвида. Ты же знал, что он ему стучит?

— Знал, — со вздохом признался Сан Саныч. — Но тянул.

— Ладно, Архангельскую нужно хоронить, а про Генкина забыть, как про Корейца: пропал и все! Тысячи людей пропадают в нашей стране, и никто их не ищет.

— Я знаю.

— Ты не знаешь еще одной новости. Помнишь, как у Киплинга: «Акела промахнулся!»

— Обижаешь, — фыркнул Снегирев. — Мне прекрасно известно, что Арвид уже на небесах.

— Или в аду, — в тон ему ответил Давид. — Но не в этом суть!

— А в чем?

— Ему не дали бы взлететь на воздух, если бы дискета была у него! Понимаешь? Она ему не досталась, он, наверное, получил прилично изготовленное фуфло и радостно полетел навстречу собственной гибели.

— Ты полагаешь?..

— Вот именно! Искомое все еще у нашего знакомого, господина Меркулова! Я тебя прошу, заставь его остаться дома, а я подошлю туда парочку ребят: они как раз скоро освободятся. Кай Фэн уже заждался, а ты потом положишь Петю рядом с Ирой. Романтично!

— Циник, — беззлобно бросил Снегирев. — У нее осталось двое детей, и у Меркулова, по-моему, тоже двое.

— Ну, деткам Архангельской подкинь что-нибудь из казино на пропитание: люди должны чувствовать заботу. А детишкам Петра Алексеевича, по-моему, найдется кому подкинуть и без нас.

— Вот даже как? — протянул Сан Саныч. — Полагаешь, он из наших коллег?

— Не уверен, — буркнул Агамов. — Так ты позвони.

— Непременно, — пообещал Снегирев.

Положив трубку, он нашел в записной книжке номер телефона Меркулова, но прежде чем звонить, открыл сейф, достал из него глушитель и навернул его на ствол своего «вальтера». Спрятав оружие в кобуру под мышкой, советник надел пальто и только после этого набрал номер домашнего телефона Петра Алексеевича…

Меркулов провел тревожную ночь — то проваливался в тяжелое забытье, то лежал без сна, мучаясь от боли в раненом плече. Сейчас бы к врачам, но нельзя — он чувствовал, что последний акт трагедии близится к развязке. А Ирина так и не вернулась, даже не позвонила. И на сердце словно лежал камень. И он казнил себя за то, что не сумел ее удержать.

Когда забрезжил серенький рассвет, он встал, с трудом побрился, кое-как оделся и сварил себе кофе. Выпил большую кружку и долго сидел, глядя в одну точку и выкуривая одну сигарету за другой.

Из состояния, близкого к прострации, его вырвал телефонный звонок. Петр нехотя снял трубку. Звонил Снегирев.

— Петр Алексеевич? Не разбудил?

— Нет, я давно на ногах.

— Это хорошо, когда человек может твердо стоять на своих ногах, — невесело пошутил Сан Саныч. — Но вы все-таки лучше сядьте.

— Я и так сижу.

— Тогда послушайте! Сегодня вам лучше всего остаться дома, поскольку на дорогах неспокойно.

— Не понимаю вас…

— Сейчас поймете. Сегодня стало точно известно, что глава фирмы «Альтаир» господин Чумаков, все время строивший нам козни, и его советник Молибога убиты вместе с охраной за городом. К сожалению, Леонид Кимович пропал, и мы никак не можем его найти. Подозреваю, что эти события тесно связаны.

— Вполне возможно.

— Лучше отдохнуть, вы меня понимаете? Может быть, к вам заглянет кто-нибудь из наших.

— Кстати, вы не знаете, где Ирина Васильевна? — решился спросить Петр. Чего уж делать секрет из их отношений, когда они и так почти всем известны?

— Я слышал, у нее что-то случилось с машиной, — осторожно, словно пробуя ногой еще не затвердевший лед, начал Снегирев. — Кажется, была авария, и она попала в больницу. Но теперь ее жизни уже ничего не угрожает.

— В больнице? — всполошился Петр. — В какой, где она лежит? Я должен поехать к ней.

— Понимаю, — сочувственно вздохнул Снегирев. — Давайте я вас сам отвезу, поскольку, как я уже говорил, сегодня на дорогах неспокойно. Ждите, я заеду или пришлю от себя человека.

Последнее он добавил на всякий случай, памятуя о словах Давида, что тот пошлет к Меркулову парочку своих парней, как только они освободятся. Скорее всего, они должны освободиться от Генкина и прямиком направиться к Меркулову. В этом случае Александру Александровичу стоило торопиться.

— Даже лучше сам, — поспешно добавил он. — Не открывайте никому дверь! Ждите меня!

Петр положил трубку и невидящими глазами уставился за окно. Ирина в больнице? Жива ли она вообще? Со старым шакалом Арвидом шутки плохи, а тут еще набивается приехать Снегирев и просит никому, кроме него, не открывать дверь. Наводит все это на некоторые размышления не слишком веселого свойства.

Меркулов выкурил еще одну сигарету и, пройдя в комнату, вскрыл маленький тайничок, где у него лежали запасные дискеты. Вставив одну в щель дисковода, он набил на ней код и сунул ее за книги на полке. Теперь оставалось только ждать, и дай бог, если он ошибся в отношении намерений Сан Саныча. Впрочем, жизнь отучила гадать — она сама даст ответ на все вопросы…

Бросив трубку, Сан Саныч вихрем вылетел из кабинета, на ходу приказав открывать сегодня заведение, как обычно, а обязанности менеджера возложить на одного из опытных инспекторов — Генкин, якобы, заболел и сегодня не обещался быть, тем более с Ириной Архангельской случилось несчастье: она попала в автокатастрофу и сейчас находится в реанимации в тяжелом состоянии.

Бросив эту кость для обсуждения и обсасывания — пересудов хватит, судачить любят, и займет это умы надолго, — Снегирев выскочил из казино и кинулся на стоянку. Быстро вывел автомобиль на трассу и погнал к Чистым прудам. Он боялся опоздать и прибыть на место позже бойцов Давида. Агамов что, с ним потом можно разобраться по-родственному, а вот с теми, кого он пришлет, не договоришься.

Объезжая квартал, где стоял дом Меркулова, Сан Саныч пристально вглядывался в лица прохожих и припаркованные машины. Не заметив ничего подозрительного, он, прихватив телефон мобильной связи, приткнул машину в углу двора и вошел в подъезд. Там он набрал номер телефона Петра Алексеевича и убедился, что тот пока еще дома и с ним все в порядке. Откуда звонил Снегирев, Меркулов все равно не смог бы определить, но на всякий случай Александр Александрович сказал: