Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков(СИ)

— Думаешь, убили? — просипел Кот.

— Чего ее убивать-то? — засомневался Ванечка. Картинка была мирная.

— А как всех обычно убивают? По пьянке! Нажрались, захотели трахнуть, она сопротивлялась. Тут ей и наступил триндец. Такие, как Титаренков, быстро впадают в ярость и истерику, особенно когда бухие. В книге пишут, что этот Титаренков будто бы однажды застрелил человека, но как-то откупился, а свидетелей не нашлось. Сидел только один раз за хулиганку. Знал я одного такого: в обычной жизни нормальный человек, а как выпьет — мозги тут же улетают, и что не по нему — сразу за нож хватается. Естественно, сидит в тюрьме. Уже по третьему разу.

Ванечка оторвал глаз от трубы:

— Нету тут ни фига твоей Маришки. А может, она уже дома сидит, чаек попивает?

— Ага, и сумку забыла? Хрен! Здесь она: или в доме сидит живая, или мертвая на территории, или, что не исключено, в лесу за территорией, или где-нибудь здесь в заливе. Ты бы где ее затопил?

— Глубины бы хорошо точно знать, — почесал в затылке Ванечка. — Скорее всего, вон там — за протокой. Там по карте вроде как аж за семь метров. Надо было карту на базе взять.

— Да я ее сфоткал, можешь посмотреть!

Стали смотреть на фотоаппарате, увеличили картинку. Глубины действительно оказались очень приличные — до семи метров.

Кот показал и фотографии из книги «Бандитский Петербург». Там была фотография всей титаренковской банды: мордатые ребята в спортивной одежде. Кот увеличил уже с мутью лицо одного паренька:

— Это некто Катасонов по кличке Хорь. Я показывал фотку Валентине. Титаренкова она по этой фотке не узнала, а вот Хоря видела. Вроде как это он подходил к Марине и посадил ее в машину. Тоже известный в прошлом бандюган: за ним числятся и вымогательства, несколько недоказанных убийств, далее пошло по-крупному: рейдерство — захват готовых предприятий — по мелочи уже не работал. Последнее время сам уже явно не убивал. Но по ранним временам один свидетель видел лично, как он убил кого-то во время разборки в ресторане, только этот свидетель по неизвестной причине умер на этапе предварительного следствия. Сейчас считается, что те времена кончились и все бывшие бандиты с рынков нынче солидные бизнесмены, а нередко и политики. Свидетелей тех преступлений, понятное дело, не найти, поэтому Титаренков нагло ухмыляется ментам в лицо, а теперь якобы обнаружил свои дворянские корни, что бабка или прабабка по матери оказалась у него будто бы урожденная княжна Гагарина… — сообщил Кот, потом вернулся к реалиям: — Тело вполне могли вывезти на свалку — там недалеко — на песчаные карьеры или в лесу закопать.

— Это более сложное решение, наиболее же легкое вот! — Ванечка показал в сторону протоки.

— Тогда нужен эхолот, якорь типа «кошка», навигатор и месяц работы.

— Валентине пока ничего не говори! Скажем, что работаем, но пока еще ничего не узнали. Посидим, понаблюдаем.

Они ждали без нетерпения. Ванечке нравились такие минуты, когда еще ничего не началось и все еще можно открутить назад. Плескалась у берега вода, пиликала птичка в тростниках. Словно набегающим прибоем шумели листья, когда по верхушкам деревьев пробегал ветер. Залечь бы спать, а рано утром встать, половить рыбу. Ванечку охватило чувство абсолютного покоя, словно машина времени провернулась назад и там заглохла.

Потом внедорожники уехали. Территория опустела. Подождали еще пару часов — никого. Вернулись на базу. Решили действовать тупо. Просто подошли и позвонили в ворота.

Ворота открыл здоровенный дядька лет сорока, который ничего не говоря, набычась, уставился на ребят. Кот, щелкая семечки и сплевывая их на землю (стандартный мирный жест) спросил, не глядя ему в глаза:

— Мужик, не видал тут моей подруги? Уехала на машине номер 999, черный «Ровер». Певица начинающая, ёпт. Марина зовут.

— А вы сами кто такие? — прохрипел охранник — с виду человек много пьющий и к тому же злостный курильщик.

— Знакомые! — пропищал Кот, тут же икнув, уже реально со страху. Ванечка между тем в приоткрывшуюся щель оглядывал двор. «Ровера», понятно, не было, собаки тоже не лаяли. Вроде не было там собак.

— С чего вы взяли, что она здесь?

— Не пизди, мужик, люди видели, — продолжал наезжать Кот, делая при этом рожу дебила-алкоголика. — Говорят, ваша машина, ёпт.

— Чё, самые крутые? — возмутился охранник такой назойливости.

— А ты знаешь, мужик, что насильственное удержание человека, лишение его свободы — это два года заключения… — проблеял Кот.

Охранник застыл на месте. Лицо его вдруг приобрело свекольную окраску. Ванечка даже испугался, что дядьку сейчас реально хватит удар.

— Если за всякую блядь будут давать два года… — процедил охранник, однако фразы не закончил.

В этот момент стало ясно, что Мариша с очень высокой вероятностью все еще находится здесь. Кот тут же на охранника попер:

— Слушай, отдай девчонку, и мы уйдем без шума. Ее родичи ищут, в ментовку уже хотят заявлять. Проблемы будут. Тебе это надо?

— Пусть заявляют. Все, парни, уябывайте отсюда на хуй, пока я добрый! Щас собак спущу! — пролаял охранник.

— Ну, и где твои собаки? Чтой-то не видать!

И тут Ванечка, убедившись, что больше никто из дома не выходит и других признаков жизни не наблюдается, бабахнул охранника в челюсть. Тот, было, дернулся увернуться, но удар прошел и мужик зашатался, а от второго прямого удара в подбородок рухнул на песок. Охранника перевернули на живот, связали за спиной руки и заклеили рот коричневым упаковочным скотчем. На голову ему надели тряпичный мешок. В таких случаях на человека обычно находит оторопь. Проверили карманы. В правом нагрудном, который расстегнули, вырвав с мясом форменную пуговицу, неожиданно обнаружился стандартный ключ от наручников. Самих же наручников на поясе не было. Первая удача! Это внушало некоторые надежды.

Кот остался сторожить охранника и ворота, а Ванечка направился к дому, постучал костяшками пальцев в дверь. Ничего. Приоткрыв, прислушался. Не услышав ответа, вошел, по инерции вытерев ноги о коврик, крикнул:

— Эй, есть кто живой? (А ведь чуть-чуть не вырвалось: «Всем лежать! Мордой в пол! Руки за голову!»)

В первую очередь следовало осмотреть подвальные помещения и дальние комнаты, где могли прятать пленницу. В подвале, который представлял собой скорее нежилой цокольный этаж — или, по-западному, «ground floor» — располагалась тренажерка, в которой густо воняло потом, сауна с еще влажным полом, еще несколько комнат неизвестного назначения типа кладовок, в одной из которых Ванечка, к своему изумлению, и обнаружил живую девушку.

Она сидела на кровати прикованная наручником к вмурованной в бетонную стену скобе. Выглядела она плохо. Волосы были грязные, висели сосульками. Никакой косметики. Запах немытого тела, мочи и спермы.

— Это ты, что ли, Марина? — обратился к ней Ванечка с некоторым сомнением.

Девушка энергично закивала.

— Мы приехали за тобой. От Валентины.

По некоторым мелочам было ясно, что Марину пользовали по прямому женскому назначению неоднократно. Но надо отдать ей должное, в истерику она не впала, хотя сказать толком ничего не могла, может быть, ей давали что-то успокаивающее.

Ванечка отпер наручники. Поднялись по лестнице наверх, вошли в большую гостиную с камином. В этот момент раздался шум, и в гостиную буквально влетел, не касаясь пола, с вытаращенными глазами Кот, врезался в шкаф и там застонал, даже не пытаясь подняться. Лицо его было разбито. За ним ворвался неведомым образом оказавшийся в доме некий тип — матерый человечище — ростом под два метра, весом за сто килограммов, весь покрытый мускулами как броней. Наверняка от нечего делать целыми днями качался в тренажерке. Лик его был ужасен, движения — стремительны. Ванечка отшатнулся, а Марина просто опустилась на пол, согнулась и закрыла руками лицо. Громила проскочил мимо них, кинулся к Коту, без видимых усилий поднял его и кинул в угол, как тюк с тряпьем. Потом повернулся к Ванечке. Ванечка поискал вокруг глазами: чем бы его треснуть. Тут же и узнал этого типа по фотографии: Катасонов-Хорь, и кличка ему очень подходила — хищное, чуть вытянутое вперед лицо, безумные, близко к переносице посаженные глаза. От страха Ванечка мгновенно покраснел, реально как помидор. Такая уж у него была реакция на стресс. Бледность у Ванечки отмечалась только от большой усталости и недоеда.