Снайпер-2

— У меня не лошадиная морда, — сказал он. — А вполне нормальная. А вот у тебя…

Он замолчал, потому что не мог подобрать подходящего слова — оскорбительного, но не через чур. (Мало ли — вдруг потом придется общаться?). Но подбирать слово и не понадобилось. Каратун сразу бросился в драку.

Наверное, бить людей было для него привычным, но Паша, которому в армии пришлось драться довольно много, не собирался молча и терпеливо сносить побои.

Каратун скользнул ему по уху, но в ответ получил от Павла удар прямо в глаз. Как бы в отместку за тот «фонарь» в автобусе. Каратунов охнул, и бочком, закрыв одной рукой лицо, отступил к кованной ограде. Тут же второй из парней рванул к ним, а третий — в кафе.

Ситуация становилась совсем — совсем хреновой. Паша понял, что сейчас из кафе выскочит толпа, и они начнут его бить. Все. Ногами и руками. Пьяные, не рассчитывающие силы, они могут его как минимум покалечить.

Разум, и сжавшееся от напряжения «очко» подсказали, что нужно брать ноги в руки, прыгать через ограду, и делать ноги. Быстро — быстро.

Но Паша не успел. Второй, такой же быкастый как и Каратун, вцепился в него как клещ. Павел бил его в лицо, а тот пытался попасть ему коленом в пах. И попал! Боль скрутила Пашу, но он все еще мог немного двигаться. Рывком он освободился от противника, но тут пропустил удар от Каратуна в лицо. Веретенников ответил ему. Удачно ответил, но вся эта возня, борьба и обмен ударами оттеснили Пашу от ограды к стене здания, откуда бежать было уже некуда.

В этот момент из открытых дверей посыпались первые «бойцы».

Паша приготовился к худшему.

— Вали козла! — послышался знакомый голос, и быстрее всех, схватив в одну руку деревянный стул из кафе, к месту схватки добрался Колян.

— Колян!!! — заорал Паша не своим голосом. — Ты-то чего?!

Занесенная для удара рука остановилась. Колян даже раскинул руки, чем не дал остальным «бойцам» добраться до Паши.

— Пашка! — воскликнул он. — А ты чего тут делаешь?

В этот момент Каратун и его кореш снова попытались кинуться на Веретенникова, но Коля цыкнул на кореша, а Каратуна перехватил за пояс и оттянул назад. Каратун отмахнулся и попал локтем Коляну в лицо. Колян развернул Каратуна лицом к себе, и хорошо встряхнул.

— Ты чего, охренел что-ли?

Каратун ошарашенно посмотрел на Коляна, а потом как-то сразу съежился.

— Я не хотел, я случайно, — начал он оправдываться.

Видно было, что ему сразу стало не до Паши.

— Что случилось? — снова спросил Колян. — Веревкин, ты чего?

И хотя Паше резануло ухо такое старое, (и как оказалось, совсем не забытое, вопреки всем Пашиным надеждам) обращение, он был страшно рад, что драка закончилась. Все могло бы быть гораздо хуже.

— Он говорит, — просипел Павел в сторону Каратуна, — что я к его бабе приставал. А я даже не знаю, кто там у него баба.

— Что, серьезно? — повернулся к Каратуну Колян. Легкая усмешка коснулась его губ. — Когда это он успел? Он же только из армии вернулся.

— Он в автобусе к ней клеился, — хмуро пояснил Каратун. — Пьяный был в жопу. Я ему в глаз дал, он и вырубился.

Колян заржал. Не сразу, но его смех подхватила вся собравшаяся толпа, и даже охранник кафе, оторвавший задницу от своего стула, чтобы взглянуть на происходящее.

— Ну и чего теперь-то ты от него хочешь? — снова спросил Коля. — Паша — пацан правильный. Ну, выпил, в честь дембеля. Ну, решили вопросы. Он же не знал, что это твоя телка. У тебя претензии к нему еще есть?

Паша уже пришел в себя, сердце перестало колотиться как бешеное, и он увидел и девицу, к которой приставал в автобусе. Разумеется, она тусовалась здесь вместе со своих хахалем. Лицо у нее было уже абсолютно пьяное, на обращение «телка» она реагировала тупой, но довольной улыбкой, и Пашу слегка замутило. Нашел к кому клеиться! Будь он трезвым, на такое чудо и не взглянул бы!

— Нет у меня претензий, — наконец, ответил Каратун, и снова взглянул на Пашу исподлобья. — Я не знал, что это твой кореш.

— Ну и ладно… Короче, Паша, ты чего тут околачиваешься у входа, как не родной? Пошли с нами.

Колян приобнял Павла за плечи, и потянул в сторону входа. Паша заметил взгляд Каратуна. Ничего хорошего он ему не обещал. Но в этот момент Веретенникову было на это наплевать. Главное было сделано, как он думал. Колян признал его за своего, и теперь нужно было только не лажануться, и правильно встроиться в систему.

— Слышь, Каратун, а что это за чувак вообще? Откуда нарисовался?

— Да хрен его знает. Знакомый какой-то Коляна. Вроде Веревкин была погоняла. Так — мутный тип.

— А чего его к нам Колян цепляет?

— Ну, наверное, нужен ему для чего-то… Колян редко что по доброте делает. Расчет, наверное, какой-то имеет…

Игорь Поляков.

В районной налоговой инспекции прошли сокращения. Процесс сопровождался скандалами, слезами, интригами и прочими сопутствующими таким делам вещами. Пенсионеров сократили еще в прошлый раз. Поэтому сейчас начальству приходилось резать по «живому».

Игорю все это очень сильно не нравилось. В инспекции работали матери — одиночки, кумы, сватья, братья и прочие более — менее близкие люди, а вот ему — Игорю — поддержку оказывать было некому. Правда, начальник налоговой инспекции был мужик хороший — справедливый, и все такое… Но ведь ругаться с женщинами любому мужчине тяжело. А тут такое…

Однако все, на удивление, сложилось даже лучше, чем Игорь мог рассчитывать.

Начальник вызвал его к себе в кабинет, и сказал, что Игоря здесь однозначно сократят, но для него, как мужчины, специалиста, и кормильца семьи, (тут Поляков подумал, что речь скорее идет о нем, как плательщике алиментов), есть достойное предложение.

— В милиции есть вакансия начфина. Начальник милиции звонил мне вчера, спрашивал, нет ли у меня кого под сокращение, чтобы перешел к ним. Я сразу подумал про тебя. Ну, как?

— Разве у меня есть выбор?

— Конечно, есть. Можешь просто уволиться. И не идти в милицию.

Поляков грустно улыбнулся.

— Да разве это выбор? Нет, конечно, я пойду. Когда мне к ним идти?

— Секундочку…

Начальник взял трубку, позвонил в райотдел, поговорил, опустил трубку, и сказал:

— Иди прямо сейчас. Начальник милиции будет тебя ждать.

Не откладывая дела, Игорь тут же собрал свою папку с документами, которую держал под рукой на всякий случай, (вот случай и представился), и отправился в райотдел.

Несмотря на то, что Поляков всегда считал себя законопослушным, (семейные дрязги не в счет), проходить мимо этого обложенного голубоватой мелкой плиткой двухэтажного здания он не любил. Оно всегда казалось ему несколько угрожающим, а улыбки тусующихся на порожках ментов — довольно зловещими. Что было даже странно — ведь многих из них Игорь неплохо знал лично. Со многими он ходил вместе на совместные проверки торговых точек и рынков. Они были вполне милыми и приятными людьми… Впрочем, каждый в отдельности мог быть приятным, а вот вместе они наводили на него легкий страх. Это было уже что-то иррациональное.

По приходу Поляков сразу обратился в дежурку, назвал свою фамилию, и сообщил, что его здесь ждут.

Дежурный капитан, (Игорь знал его в лицо, но никогда не общался), позвонил начальству, и дал добро. Поляков протиснулся через вертушку, и отправился на второй этаж. Ему не нужно было объяснять, где находится кабинет начальника милиции. Несколько раз он уже был внутри этого здания — когда проводили сверку изъятой совместными усилиями фальсифицированной алкогольной продукции. Ему тогда еще запомнился плакат, висевший на стол у молодого и чрезвычайно веселого лейтенанта — «Если вы не сидите, то это не ваша заслуга, а наша недоработка!». Игорь тогда покосился на этот плакат, а лейтенант долго смеялся.

Поляков аккуратно постучал в обшитую черным дермантином дверь.

— Войдите, — раздался грозный голос.

Игорь вошел. За столом сидел крупный, рослый, с несколько одутловатым лицом, с бритым черепом, напряженный подполковник. Форменная рубашка была расстегнута на верхнюю пуговицу. В кабинете был еще один человек — майор. Он сидел как-то сбоку, так что когда Игорь обращался к начальнику милиции, то не мог его видеть.