Личностный потенциал. Структура и диагностика

Seligman M.E.P. Learned Optimism. N.Y.: Simon & Schuster, 1990.

Seligman M.E.P . Authentic happiness. New York: Free Press, 2002.

Seligman M.E.P., Peterson C., Kaslow N. J., Tanenbaum R.L., Alloy L.B., Abramson L.Y. Attributional style and depressive symptoms among children // Journal of Abnormal Psychology. 1984. Vol. 93. P. 235–238.

Seligman M.E.P., Elder G.H . Learned helplessness and life-span development // Human development and the life course: Multidisciplinary perspectives / A.B. Sorensen, F.E. Wetnert, L.R. Sherrod (Eds.). Hillsdale (NJ): Erlbaum, 1986. P. 377–428.

Seligman M.E.P., Shulman P. Explanatory style as a predictor of productivity and quitting among life insurance sales agents // Journal of Personality and Social Psychology. 1986. Vol. 50. P. 832–838.

Seligman M.E., Nolen-Hoeksema S. Explanatory style and depression / Psychopathology: An interactional perspective // D. Magnusson, A. Ohman (Eds.). Orlando (FL): Academic Press, 1987. P. 125–139.

Seligman M.E., Kamen L.P., Nolen-Hoeksema S. Explanatory style across life span: Achievement and death // Child development in a lifespan perspective / E.M. Hetherington, O.C. Brim (Eds.). Hillsdale (NJ): Erlbaum, 1988.

Seligman M.E., Nolen-Hoeksema S., Thornton N., Thornton K.M . Explanatory style as a mechanism of disappointing athletic performance // Psychological Science. 1990. P. 143–146.

Seligman M.E., Reivich K., Jaycox L., Gillham J . The optimistic child. Boston: Houghton Mifflin, 1995.

Seligman M.E.P., Shulman P. Explanatory style as a predictor of productivity and quitting among life insurance sales agents // Journal of Personality and Social Psychology. 1986. Vol. 50. P. 832–838.

Sethi S., Seligman M.E.P. Opimism and fundamentalism // Psychological science. 1993. Vol. 4. № 4. P. 255–259.

Shapcott K.M., Carron A.V. Development and validation of a Team Attributional Style Questionnaire // Group Dynamics: Theory, Research and Practice, 2010. Vol. 14. № 2. P. 93—113.

Solberg Nes L., Segerstrom S.N. Dispositional optimism and coping: A meta-analytic review // Personality and Social Psychology Review. 2006. Vol. 10. № 3. P. 235–251.

Srivastrava S., McGonigal K.M., Richards J.M., Butler E.A., Gross J.J. Optimism in close relationships: How seeing things in a positive light makes them so // Journal of Personality and Social Psychology. 2006. Vol. 91. № 1. P. 143–153.

Stallard P. Think Good – Feel Good. A cognitive behaviour therapy workbook for children and young people. Chichester (West Sussex, England): John Willey & sons, 2006.

Sweeney P.D., Anderson K., Bailey S. Attributional Style in Depression: A meta-analytic review // Journal of Personality and Social Psychology. 1986. Vol. 50. № 5. P. 974–991.

Taylor S.E . Optimism / Pessimism, 1998. URL: http://www.macses.ucsf.edu/research/psychosocial/optimism.php

Taylor S. E., Kemeny M. E., Aspinwall L. G., Schneider S. C., Rodriguez R., Herbert M. Optimism, coping, psychological distress, and high-risk sexual behaviors among men at risk for AIDS // Journal of Personality and Social Psychology. 1992. Vol. 63. P. 460–473.

Terrill D.R., Friedman D.G., Gottschalk L.A., Haaga D.A.F. Construct Validity of the

Life Orientation Test // Journal of Personality Assessment. 2002. Vol. 79. № 3. P. 550–563.

Thompson M., Kaslow N.J., Weiss B., Nolen-Hoeksema S. Children’s attributional style questionnaire – Revised: Psychometric examination // Psychological Assessment. 1998. Vol. 10. № 2. P. 166–170.

Ward C.W . Explanatory style among undergraduate students in Christian higher education. Part 1: a single-institution case study // Christian Higher Education. 2003. Vol. 2. № 2. P. 169–185.

Xenikou A., Furnham A., McCarrey M. Attributional style for negative events: A proposition for a more valid and reliable measaure of attributional style // British Journal of Psychology. 1997. Vol. 88. P. 53–69.

Yates S.M., Yates G.C.R. Explanatory style, ego-orientation and primary school mathematics // Educational Psychology. 1995. Vol. 15. P. 28–34.

Yee P.L., Pierce G.R., Ptacek J.T., Modzelesky K.L. Learned helplessness attributional style and examination performance: Enhancement effects are not necessarily moderated by prior failure // Anxiety, Stress, and Coping. Dec. 2003. Vol. 16. № 4. P. 359–373.

Zullow H.M., Oettingen G., Peterson C., Seligman M.E.P. Pessimistic explanatory style in the historical record. Caving LBJ, Presidential candidates, and East versus West Berlin // American Psychologist. 1988. Vol. 43. № 9. P. 673–682.

Жизнестойкость как составляющая личностного потенциала Е.И. Рассказова, Д.А. Леонтьев

Мужество и жизнестойкость: история и определение

Понятие жизнестойкости, введенное Сьюзен Кобейза и Сальваторе Мадди ( Kobasa , 1979; Maddi, Kobasa , 1984), находится на пересечении теоретических воззрений экзистенциальной психологии и прикладной области психологии стресса и совладания с ним. Философским основанием концепции жизнестойкости являются представления о мужестве быть ( Тиллих, 1995).

«Заброшенность» в мир, необходимость бытия в мире – неотъемлемая составляющая человеческого существования, экзистенции. Мужество быть было предложено П. Тиллихом для описания того, как человек справляется с онтологической тревогой – тревогой бытия в мире, со страхом небытия. Человек априори предполагает, что его жизнь имеет смысл и у него есть силы преодолеть свой страх, свою тревогу. И начинает жить согласно своему предположению. Упрощенным примером является хорошо известный психотерапевтический прием поведенческой терапии – клиенту предлагают прожить день так, как будто он уже добился того, чего хочет – стал уверенным, успешным, решил свои проблемы. Оказывается, клиент, живя так, «как будто он изменился», действительно меняется. Согласно П. Тиллиху, человек, живущий так, словно у него есть мужество быть, является мужественным.

В психологии понятие мужества было операционализовано в модели жизнестойкости С. Мадди. Жизнестойкость рассматривается как те убеждения человека, которые позволяют ему оставаться активным и препятствуют негативным последствиям стресса. Как и мужество, жизнестойкость может и не совпадать с реальностью – человек может быть уверен, что контролирует свою жизнь, тогда как на самом деле события происходят помимо его воли. Однако развитие жизнестойких убеждений приводит к нарастанию активности человека, в результате его реакция на стресс становится менее болезненной. С. Мадди ( Maddi , 1994; Maddi , 2004 a ) специально отмечает тот факт, что жизнестойкие убеждения должны соответствовать реальности (в отличие, скажем, от оптимизма): вера больного раком на тяжелой стадии в то, что ему внезапно станет гораздо лучше и он полностью поправится, не является жизнестойкой, поскольку не соответствует реальности. Вера больного, что от его усилий довольно многое зависит и он может многое успеть, если приложит достаточно сил и желания, жизнестойка. По этой причине в модели С. Мадди все жизнестойкие убеждения сформулированы в условной форме: «если я…, то я смогу…» (например, «если я активен и вовлечен, мои шансы найти интересное и стоящее в жизни максимальны»). В одной из последних статей С. Мадди пишет: «Жизнестойкость формирует мужество признавать (а не отрицать) стресс и мужество пытаться превратить его в преимущество» ( Maddi , 2008, p. 563). Если изменить саму ситуацию нельзя (как в случае тяжелой стадии рака), жизнестойкое совладание принимает форму компенсаторного саморазвития, по сути гиперкомпенсации.

Жизнестойкость в психологии стресса

Жизнестойкость (hardiness) представляет собой систему убеждений о себе, мире, отношениях с ним. Это диспозиция, включающая в себя три сравнительно автономных компонента: вовлеченность, контроль, принятие риска. Выраженность этих компонентов и жизнестойкости в целом препятствует возникновению внутреннего напряжения в стрессовых ситуациях за счет стойкого совладания (hardy coping) со стрессами и восприятия их как менее значимых.