Личностный потенциал. Структура и диагностика

Конформный паттерн, выявленный у девочек, характеризуется критериями выбора, заданными извне, а также ссылкой на внешние обстоятельства при оценке результатов деятельности. Родительское отношение в этом случае напоминает скрытое отвержение, выражающееся в формальном типе воспитания, основанного на стандартах «как все». Самоотношение этих подростков нестабильно, условно позитивно, однако, диффузно и зависит от внешних оценок. Эти оценки можно заслужить поведением «как надо». Такие люди могут быть вполне успешно адаптированы в жизни ценой безоговорочного принятия внешних требований.

Опыт психотерапевтической работы одного из авторов (Е.Р. Калитеевской) с подростками и взрослыми позволяет утверждать, что выявленные паттерны представляют собой отнюдь не искусственные конструкции, а, напротив, отчетливо видны у реальных клиентов; их необходимо учитывать в психотерапевтической и консультативной работе. Различные паттерны соответствуют различным клиническим проблемам, возникающим впоследствии у взрослых.

Более того, сложности самосознания и переживания своего бытия в мире взрослыми пациентами и клиентами зачастую оказываются связанными с неразрешенными задачами развития в подростковом возрасте. Часто термин «дезадаптация в подростковом возрасте» используется как синоним подросткового кризиса. Очевидно, что дезадаптация далеко не всегда свидетельствует о начале критических изменений в процессе развития. Безусловно, подросток, отстаивающий свою идентичность, порой вынужден противостоять своему окружению. Такие конструктивные конфликты в конечном счете позитивны для развития. Однако при поддержке и доверии родителей в здоровой психологически подготовленной среде подростковый кризис может и не сопровождаться выраженной дезадаптацией. В то же время отсутствие дезадаптации в подростковом возрасте также не может быть однозначно расценено как положительное явление. «Конформные» подростки могут выглядеть вполне адаптированными в стабильной социальной среде, срываясь при утрате внешних ориентиров. Находящиеся в «симбиозе» подростки могут при сильнейшем внутреннем напряжении демонстрировать внешнее благополучие. Протест их характеризуется сочетанием отчаяния, страха и бессилия. При этом срыв может последовать не в подростковом возрасте, а значительно позднее с приходом понимания бессмысленности жизни по чужому образцу. Их напряжение может проявляться, например, в различного рода психосоматических расстройствах, развитии тяжелых неврозов, депрессии. Случаются и крайние варианты отчаяния, вплоть до суицидального поведения. У «импульсивных» подростков может наблюдаться склонность к делинквентному поведению, а также к психопатоподобным реакциям, являющимся пародией на подлинную самодетерминацию, что неизбежно приводит к выраженной дезадаптации.

Таким образом, полученные данные дают основание предположить наличие четырех неодинаково успешных паттернов развития механизмов самодетерминации в подростковом возрасте, описанных выше как автономный, симбиотический, импульсивный и конформный паттерны. Они соответствуют четырем возможным вариантам соотношений свободы и ответственности, оцениваемых по бинарной шкале (развито/неразвито); им сопутствуют характерные профили самоотношения и отраженного родительского отношения, хорошо согласующиеся с имеющимися представлениями о механизмах личностного развития.

Исследование 2:

Паттерны развития, осмысленность жизни и дезадаптация

Цель и организация исследования

Задачей исследования Е.Р. Калитеевской, Д.А. Леонтьева, Е.Н. Осина, И.В. Бородкиной (2007) стала проверка обоснованности ранее описанных четырех паттернов личностного развития с использованием другой методологии обработки данных. Дополнительной задачей исследования стало выявление взаимосвязей между указанными паттернами и мерами психологического благополучия и приспособленности. В предыдущем исследовании выводы о том, какие из паттернов являются более здоровыми и способствующими развитию, а какие нет, делались на основе чисто теоретических соображений; очевидна важность подкрепления этих выводов эмпирическими данными.

В исследовании использовались следующие методики:

1. Самоактуализационный тест (САТ – Гозман, Кроз , 1987). Основная шкала этого опросника – шкала опоры (поддержки) – интерпретировалась нами как мера свободы.

2. Опросник «Уровень субъективного контроля» (УСК – Бажин, Голынкина, Эткинд , 1993). Шкалы интернальности этого опросника использовались нами в качестве меры ответственности.

3. Методика исследования самоотношения (МИС – Пантилеев , 1993).

4. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО – Леонтьев , 1992): общий показатель осмысленности жизни выступал мерой психологического благополучия. Субшкалы в анализе не использовались.

5. Опросник приспособленности Белла ( Рукавишников, Соколова , 1993), включающий шкалы трудностей адаптации к семье, проблем в сфере здоровья, субмиссивности, враждебности и повышенной эмоциональности.

Респондентами в данном исследовании выступали 70 московских школьников – 25 юношей и 45 девушек, ученики 10 и 11 классов, разбитые на две возрастные подгруппы (14–15 лет и 16–17 лет). Сбор данных осуществлялся в 1991 г. Подгруппы были уравнены как по количеству испытуемых, так и по соотношению юношей и девушек в каждой подгруппе.

Обработка данных проводилась в системе StatSoft STATISTICA 6. Были использованы различные методы группировки испытуемых с целью поиска оптимального разбиения их на группы, наилучшим образом отражающие типичные паттерны индивидуальных особенностей.

В анализ были включены переменные, соответствующие шкалам всех количественных методик, кроме субшкал теста СЖО и общего показателя интернальности по УСК, исключенных с целью избежать двойного вклада пунктов этих опросников в дисперсию оценок.

Сравнивались модели размерностью от 3 до 6 групп, полученные путем факторного анализа стандартизованных баллов испытуемых и путем иерархического кластерного анализа сырых баллов с использованием методов полной связи и Уорда на основе Евклидовых метрик, а также кластерного анализа методом K-Means. Критериями выбора наилучшей модели были (1) репрезентативность, или максимальное соответствие другим моделям (количество испытуемых, попавших в содержательно сходные группы, подсчитывалось путем составления таблиц сопряженности) и (2) возможности содержательной интерпретации.

Результаты и их обсуждениеНаилучшей была признана модель из 4 кластеров, полученная методом Уорда (Ward’s Method) на основе Евклидовых метрик, что согласуется с классическими работами, показывающими хорошую репрезентативность этого метода (см. например, Milligan , 1981).

Испытуемые распределились по четырем кластерам следующим образом (см. табл. 1).

Таблица 1

Половозрастное распределение испытуемых по кластерам

Для проверки устойчивости полученной модели мы провели раздельный кластерный анализ на подвыборках юношей и девушек, а также в возрастных подгруппах с использованием того же метода, что и на общей выборке. Распределение испытуемых по кластерам, полученным на каждой подвыборке, сравнивалось с их распределением по кластерам, полученным на общей выборке, путем составления таблиц сопряженности. Если испытуемые, попавшие в один и тот же кластер на общей выборке, также попадали в один и тот же кластер на подвыборке, мы считали данный кластер, полученный на подвыборке, содержательно соответствующим кластеру, полученному на общей выборке. Результаты кросс-табуляции представлены в таблице 2, в каждой ячейке которой указано количество испытуемых, попавших в содержательно соответствующие кластеры на подвыборке и на общей выборке. Классификация оказалась достаточно устойчивой относительно переменной пола: 22 из 25 юношей (88 %) и 39 из 45 девушек (87 %) попали в кластеры, содержательно соответствующие кластерам общей выборки. В младшей возрастной подгруппе в кластеры, содержательно соответствующие полученным на общей выборке, попали 26 из 35 испытуемых (74 %). В старшей возрастной подгруппе четко разделить кластеры 1 и 2 не удалось, в результате чего было принято решение объединить их, и 34 из 35 испытуемых (97 %) оказались в содержательно соответствующих кластерах.