Пять искушений руководителя: притчи о лидерстве

— Отчего же руководитель не может добиваться чего-то просто из самолюбия? — Эндрю был доволен собой; ему казалось, что он задал хороший вопрос. — У многих руководителей колоссальное самолюбие.

Чарли казался озадаченным, но лишь на мгновенье:

— Да, конечно. Думаю, руководителем может руководить и самолюбие. — Эндрю было приятно, что Чарли хоть в чем-то согласился с ним, а тот тем временем закончил: — Но это продлится недолго.

— Но почему?

— Потому что, едва добившись первых результатов, этот руководитель станет тешить свое самолюбие, пожиная приятные плоды своих достижений. Он станет меньше работать. Производительность компании станет заботить его меньше, чем достигнутый уровень комфорта и высокий статус.

Эндрю едва заметно кивнул — вряд ли Чарли заметил это. А тот между тем продолжал:

— Конечно, когда компания окажется на грани краха, а статус руководителя под угрозой, такой начальник вновь всерьез примется за работу, но вовсе не из-за беспокойства о судьбе организации. Единственное, что его по-настоящему волнует — это его имидж. И скажи мне, наконец, Энди… — Чарли явно подобрался к самому главному вопросу. Голос его звучал очень мягко. — Почему ты сегодня работал допоздна? Не думаю, что ты все время засиживаешься за полночь.

— Конечно, нет. Обычно я дома в семь вечера, — ответил Эндрю, не понимая, почему Чарли переменил тему. — Но завтра заседание совета директоров, и признаться, дела мои далеко не блестящи…

Эндрю запнулся. Неожиданно ему стала ясна связь между вопросом Чарли и его предыдущими рассуждениями. Тут было над чем задуматься, и на некоторое время Эндрю даже забыл о присутствии уборщика. Однако он быстро опомнился и примирительно произнес:

— Ладно, Чарли. Пожалуй, ты прав. Я не спорю, порой руководитель уступает соблазну, и тогда карьера, статус, даже самолюбие становятся для него превыше всего. Это интересная мысль. Я подумаю над этим.

Эндрю испытывал снисходительное удовлетворение от того, что признал правоту уборщика Чарли, который уже не казался ему сумасшедшим.

Но он не успел насладиться своим благородством, потому что Чарли заговорил снова:

— Пойми меня правильно. Преодолеть соблазн очень трудно, ведь это часть тебя самого. И даже если ты сможешь противостоять первому искушению, остаются еще четыре, которые способны тебя погубить.

Глава 6. Второе искушение

— Ситуация представляется безнадежной, — Эндрю глубоко вздохнул.

— Вовсе нет. Просто трудной. Я же говорил тебе, что быть руководителем, особенно хорошим — трудная работа, но вспомни…

— Помню, — язвительно прервал его Эндрю, — но в целом это несложно.

— На самом деле ты не веришь в это, да?

— Пока не верю, — согласился Эндрю. — Но вы продолжайте.

Чарли положил фонарь на соседнее сиденье, и теперь свет был направлен на белый потолок вагона.

— Хорошо. Предположим, что ты печешься не только о своей карьере, но и о своей компании. Но и в этом случае ты все-таки можешь потерпеть неудачу если поддашься второму искушению.

— Какому?

— Желанию нравиться своим подчиненным — вместо того, чтобы требовать от них ответственности.

Эндрю пождал, не захочет ли Чарли по своему обыкновению продолжить, но тот молчал. Тогда Эндрю спросил:

— Всего-то?

— Что ты имеешь в виду под словами: "всего-то"?

— Я имею в виду, что слово "ответственность" — самое заезженное из модных словечек в бизнесе. Всякий раз, когда что-то не ладится, все начинают твердить об усилении ответственности.

Похоже, Чарли ничуть не огорчило такое пренебрежительное отношение к его теории.

— "Нравиться подчиненным"! — продолжал Эндрю. — Так говорят школьники — "мне нравится эта девочка"!

Чарли только улыбался:

— Я же предупреждал, что все очень просто.

Эндрю чувствовал, что за всем этим что-то кроется. Смеясь, он сказал:

— Впрочем, лично у меня нет никаких проблем с ответственностью, к тому же я не стремлюсь никому нравиться. Предлагаю перейти к третьему искушению.

— Хорошо. Но прежде скажи, почему ты так уверен в этом?

С видом притворного сожаления Эндрю объяснил:

— Да хотя бы потому, что на прошлой неделе я уволил начальника отдела маркетинга. Я не боюсь решительных действий, когда нет другого выхода, — добавил он с плохо скрываемой гордостью.

— Вижу, — в голосе Чарли звучали скептические нотки.

— Вы не верите мне? — Эндрю раздражала притворная многозначительность полуночного собеседника, но очень хотелось услышать продолжение.

— Извини, Энди, — виновато сказал Чарли. — Боюсь, ты немного запутался. Не возражаешь, если я задам несколько вопросов?

— Задавайте.

— О'кей. Почему же ты все-таки уволил этого парня, из отдела маркетинга? Как, кстати, его зовут?

— Терри. Я уволил его, потому что он не справлялся со своими обязанностями. Он проработал у нас десять месяцев и ничего не сделал. Он приходил на совещания неподготовленным. Он не предложил ни одной оригинальной идеи по рекламе, не нашел ни одного нового клиента, — казалось, Эндрю пытается убедить самого себя.

— И как поступил ты? — спросил Чарли без тени упрека.

— Я уже сказал. Я уволил его.

— Нет, я имею в виду, что ты делал, когда все это происходило? Я уверен, что ты не раз беседовал с ним на протяжении десяти месяцев, прежде чем уволить.

— Конечно. Я пытался все объяснить ему Но в целом я обращался с ним так же, как и со всеми остальными своими подчиненными, хотя должен признать, что Терри мне нравился больше других.

— Но ты видел, что он не справляется?

— Да. Наша начальница отдела продаж говорила, что ей не хватает новых клиентов и отношения со старыми никуда не годятся. А то, что дела с рекламой обстояли из рук вон плохо, было видно невооруженным глазом.

— И что по этому поводу ты говорил Терри?

Эндрю на миг задумался.

— Не помню точно. Кажется, сказал, что Джанис — начальница отдела продаж — требует расширения клиентуры. Еще я сказал ему, что в прошлом году реклама была лучше.

— Что он ответил?

— Что он только учится. И это было правдой. Он пришел к нам совсем недавно.

— И ничего не сделал?

— Ничего. Я спрашивал, как идут дела, а он отвечал, что ситуация в отделе маркетинга оказалась хуже, чем он думал. Он сказал, что налаживание работы потребует больше времени, чем он рассчитывал.

— И что ты предпринял? Снизил ему зарплату? Лишил премии? Или как там у вас это делается?

Эндрю нахмурился.

— Нет. Это было бы жестоко — наказывать его материально. Ведь он только что перевез сюда свою семью — откуда-то с другого конца страны.

— Другими словами, ты не предупредил Терри, что он вот-вот лишится работы? — конечно, ответ Чарли знал и сам.

— Нет, конечно. Я не хотел, чтобы он расстраивался. Я надеялся, что со временем все наладится, и не хотел, чтобы у него опустились руки.

— А потом?

— А потом я уволил его. Через три недели.

Теперь Чарли и Эндрю смотрели друг другу в глаза, обдумывая все сказанное. Затем они оба расхохотались, хотя смех Эндрю звучал несколько виновато. Отсмеявшись, Чарли спросил:

— Вот так сразу? Взял и уволил?

Безуспешно пытаясь стереть с лица виноватую улыбку, Эндрю стал оправдываться:

— Ну, не совсем сразу. Продажи по-прежнему падали. И к тому же в прошлом месяце Терри разместил в USA Today совершенно кошмарную рекламу. Дошло до того, что мне стали звонить члены правления и спрашивать, что у нас происходит с маркетингом. И я решил, что Терри пора уволить.

— Это было неожиданностью для него?

— Ну да. Просто невероятно! Мне даже показалось, что он сейчас расплачется. И я кое-что понял.

— Что же?

— Он даже не представлял, сколь серьезны его проблемы. И это странно. Он мог бы догадаться, что дела плохи! Мы постоянно, на каждом совещании твердили ему, что нам нужны новые клиенты, но ничего не менялось.