Тайный язык денег. Как принимать разумные финансовые решения

Я пытался понять, каким образом они действуют, — продолжает Форд. — Я силился разобраться, как работает фондовый рынок, в чем смысл производных ценных бумаг и сделок по слиянию или что такое voodoo accounting ¹²...

[Они же] думают о деньгах как о свете или о сигнале и умеют слушать, когда к ним обращаются возможности...»

Последняя фраза достаточно четко отражает желание Форда освоить секретный язык денег. При этом он откровенно признается в наличии у себя «акцента среднего класса», то есть в том, что этот язык не является для него родным.

Часто кажется, что люди, для которых деньги означают возможности, притягивают богатство как магнит. В то же время люди, воспринимающие деньги как коварную ловушку или игру с нулевой суммой, похоже, отталкивают деньги от себя.

Помните Бриттани, которая заглушала эмоциональный голод путем беспрестанных трат в магазинах? Безрассудное расходование денег создавало у нее иллюзию, что она может позволить себе все что хочет и о чем мечтает. Умом понимая всю абсурдность ситуации, Бриттани не могла ей противостоять. Почему? Потому что деньги шептали ей на своем секретном языке.

Маниакальный шопинг Бриттани уходит корнями в детство, когда разведенные родители постоянно перебрасывали ее друг другу. Став взрослой, Бриттани продолжает двигаться в привычном русле. Время от времени сталкиваясь с проблемами из-за кредитного лимита по своим банковским картам, она, как и в детстве, обращается за содействием то к одному, то к другому родителю. Сигнал SOS в кризисной ситуации может восстановить отношения.

Для нее траты означают утверждение самого факта ее существования. Деньги являются доказательством сохранения отношений с важными для нее людьми; она научилась говорить на этом языке как на своем родном.

Деньги — а точнее, процессы их вручения или изъятия — являются, пожалуй, самым распространенным инструментом, с помощью которого мы контролируем других, особенно тех, кого любим. Не кажется ли вам, что даже идеальные родители грешат использованием денег для манипулирования и контроля над собственными детьми?

Я убеждался в этом каждый раз, когда один из моих детей покидал родной дом, отправляясь на учебу в колледж. Для каждого из них я разработал разумный бюджет, размер каждой статьи которого был ограничен, за исключением двух: междугородные звонки и поездки домой. Разумеется, для всех остальных телефонных звонков и поездок имелись бюджетные ограничения. Ведь наличие определенных ограничений — это нормально?

В той же степени, в которой мы используем деньги для контроля над самыми близкими нам людьми, мы используем их для оправдания неучастия в их жизни. Деньги выражают собой универсальное решение: «Я не смог присутствовать на празднике, поэтому послал (читай: купил) поздравительную открытку».

Родители могут тратить деньги на детей, чтобы компенсировать свое отсутствие в их жизни. Хорошо известен архетип разведенного «воскресного папы», который нейтрализует свое чувство вины с помощью денег, подарков и проведенных вместе запоминающихся (в лучшем случае) каникул. Подобные компенсации часто приносят немалые поступления церкви, благотворительным организациям и цветочным магазинам.

Мы используем деньги в качестве алиби не только в случае своего физического отсутствия, но и в ситуациях, когда просто ведем себя не так, как хотят, надеются или ожидают наши близкие. Желая компенсировать свое недостаточное участие в отношениях, мы предлагаем им дорогие подарки — как если бы это было простым математическим упражнением по переносу цифры из одной части уравнения в другую.

Но, как мы уже видели в главе 1, такие деньги не смогли особенно помочь Роберту. Отец, мучимый чувством вины, оставил ему в наследство $20 миллионов, но это не помешало Роберту бездарно промотать их.

Мой собеседник Майк сказал мне, что «реально чувствует себя живым», когда занимается бизнес-проектами. Сталкиваясь со сложностями или прямым риском, он осознает свою ценность для других. Завершая работу над одним проектом, он сразу же берется за следующий: не имея возможности снова погрузиться в работу, он испытывал сильный дискомфорт.

«Как только мне удается чего-то достичь, я сразу теряю интерес к делу, как будто оно перестает быть мне нужным, — объяснял Майк. — После заключения важной сделки я начинаю чувствовать внутреннюю пустоту, мне даже хочется разрушить часть уже сделанного. Поэтому я постоянно ставлю себе новые задачи.

Когда случается что-нибудь хорошее, я начинаю ждать плохого. Я могу заработать на сделке полмиллиона, но буду думать только о тысяче долларов, которую упустил. Это не позволяет мне любить свое дело. Зарабатывать деньги сравнительно легко; сложно научиться получать радость от этого процесса».

Майк чувствует неудовлетворенность, несмотря на то что он относительно богат и пользуется уважением в своем кругу. Он не дает себе расслабиться — ведь для того, чтобы чувствовать себя живым, он должен постоянно загружать себя делами и зарабатывать все больше денег.

«Удовольствие связано с процессом охоты, а не с добычей, — объяснял он. — Если я расслаблюсь и начну наслаждаться своим положением, то утрачу амбиции».

Для многих из нас деньги представляют собой способ слежения за тем, насколько хорошо нам удается... да практически все, что, по нашему мнению, требует контроля.

Поясню свою мысль. Требует ли жизнь сама по себе какой-то оценки? Существует ли какая-то универсальная шкала, по которой каждый может оценить эффективность своей деятельности? Существует ли для меня, Дэйва Крюгера, некое объективное мерило, с помощью которого я мог бы проверять, насколько я соответствую идеальному Дэйву Крюгеру?

По всей видимости, мы все (или большинство из нас) думаем, что такое объективное измерение и сравнение возможны. И хотя размер богатства, физическая привлекательность (по нашим собственным стандартам) или должность могут показаться вполне адекватными инструментами для такого сравнения, они не обладают такой же степенью универсальности или однозначности, как старая добрая музыкальная гамма «до-ре-ми...».

Деньги и вещи, которые мы на них покупаем, являются наиболее распространенным способом ответить на мучающий нас вопрос «Как обстоят мои дела?».

В своей книге «Искусство заключать сделки» («The Art of the Deal») Дональд Трамп вспоминает, как однажды посетил дом миллиардера Эднана Хашогги и поразился размеру комнат. Такой огромной гостиной ему не доводилось видеть никогда.

Трамп немедленно купил квартиру по соседству со своим пентхаусом в небоскребе Trump Tower и сломал стены между двумя квартирами. Это дало ему возможность расширить размер гостиной — она стала даже больше, чем у Хашогги.

«Честно говоря, мне вряд ли нужна гостиная площадью в несколько сотен квадратных метров, — признавался Дональд, — но это сильно меня заводит».

Волшебство денег заключено в их универсальности. Именно универсальность придает им безграничную власть, позволяющую гипнотизировать нас и отражать именно тот смысл, которым мы их наделяем. К примеру, в зависимости от ситуации мы можем по-разному распоряжаться одной и той же суммой: «найденные» деньги мы можем спустить на всякую ерунду, подаренными сорим без особых раздумий, заработанные тратим после глубоких размышлений, а сбережения начинаем расходовать только в случае острой нужды.