Экономика России на распутье

Многие выражают сомнения в целесообразности двухступенчатого обучения в наших вузах, настаивая на сохранении одноступенчатого образования с выпуском «специалиста». Дело в том, что таланты по стране, по-видимому, распределены более или менее равномерно в процентах к численности населения. Человек, живущий на Дальнем Востоке, обладающий математическими способностями, по финансовым соображениям попросту не может поступить в Новосибирский, Московский или Ленинградский университеты по математике и вынужден поступать в свой Дальневосточный университет, который, естественно, не может подготовить и никогда не готовил математика высшего класса, на которого этот человек по своему таланту мог бы претендовать. Окончив бакалавриат, этот талантливый человек может показать незаурядные знания и быть рекомендован Дальневосточным университетом для магистратуры в одном из ведущих университетов страны, и талант не пропадет. Именно это обстоятельство делает крайне важной двухступенчатую систему, но только в случае действительного перелива самых способных кадров для обучения в магистратуре ведущих вузов страны.

К тому же человек после школьной скамьи поступая в вуз, еще не осознает по-настоящему свою будущую специальность, у него нет для этого жизненного опыта, и он просто еще не знает себя. Учась на бакалавра, он постепенно с каждым годом понимает, какую специальность ему надо выбрать, и бакалавриат, как правило, предоставляет целый веер возможностей после получения «бакалавра» выбрать специальность для поступления в магистратуру. Можно было бы привести и другие аргументы в пользу этого разделения.

Качество высшего образования в России пока относительно невысоко. На долю России, в частности, приходится только 3% от общего количества иностранных студентов. Между тем у нас образование даже при значительном улучшении финансирования будет стоить дешевле, чем в ряде западных стран при достаточно высоком уровне образования, во всяком случае, в элитных вузах. И мы могли бы стать привлекательными для притока иностранцев, особенно из развивающихся стран, на обучение к нам. Не будем говорить о США и Англии, которые сосредоточивают по 20 и более процентов всех иностранных студентов в мире, но возьмем Германию и Францию, где учится почти по 10% иностранных студентов от их общемирового количества. Россия тоже могла бы претендовать на такую долю, а может быть, и более высокую.

В заключение еще раз о финансировании вузов. В России это финансирование минимально. Когда бываешь в университетах США или Европы, просто становится страшно. Какой-то сотый по значимости университет США, например Мерилэндский университет-Колледж парк, где мне приходилось быть визит-профессором в летние месяцы, имеет 137 зданий и годовой бюджет почти в миллиард долларов. Нормальный американский университет имеет минимум 15–20 тыс. студентов и огромную концентрацию научных кадров, оборудования, земли, имущества и т. д. Подавляющее большинство российских университетов – это всего несколько зданий с мизерным бюджетом в десятки миллионов долларов и лишь несколько российских вузов типа МГУ имеют бюджет в несколько сот миллионов. А ведь годовой бюджет Гарварда, например, составляет 7,5 млрд, в то время как в нем всего 15 тыс. студентов, намного меньше, чем в Московском университете. Разница в финансировании не в разы, а на порядки. На Западе на подготовку 1 студента расходуется в 3–4 разе больше, чем на подготовку школьника, а в России только на 20–30% выше. Что это за высшее образование? Фактически – это продолжение среднего образования.

На преподавателей падает огромная нагрузка, кроме преподавания 90% их ничем больше не занимается. Только 10% преподавателей вузов занимаются исследованиями. Спрашивается, что преподают эти 90%? Транслируют готовые учебники. Нужны коренные изменения в высшем образовании. Значительное укрупнение университетов, высокие требования к ним, обязательные занятия преподавателей исследовательскими работами.

Нужно перестраивать и сами методы обучения, резко сократить число часов аудиторной работы, сделать ставку на самостоятельную работу студентов, в том числе и в библиотеке, а также небольшими группами, широко ввести компьютерное обучение, сделать преобладающими активные методы обучения. Ведь задача заключается не только в том, чтобы передать знания, но и в том, чтобы научить эти знания применять на практике, в определенной мере научить навыкам работы по той специальности, которую студент избрал. Но и этого мало – надо научить студентов самостоятельно «добывать» знания, а для этого – работать с книгой, с сайтами в Интернете.

По мере научно-технического и социального прогресса, усложнения производства и общества возникают работы, для качественного выполнения которых нужны столь обширные и глубокие знания, какие трудно получить в процессе высшего образования, и нужен длительный, иногда многолетний специальный опыт и наработанные навыки. В этом случае задача решается в сфере дополнительного поствысшего образования, куда по отдельным специальностям отбирают кандидатов с нужным опытом работы.

С некоторой условностью можно выделить три направления такого дополнительного поствысшего образования.

Во-первых, это нужно для воспитания научных работников и преподавателей вуза высшего качества, имеющих профессиональную ученую степень доктора наук – PhD по западному образцу. Для этого лучших выпускников магистратуры по соответствующей специальности, иногда – с необходимым успешным опытом работы по специальности, отбирают в аспирантуру. Там обычно в течение четырех лет эти специалисты углубленно изучают выбранную область науки, овладевают опытом и навыками научно-исследовательской или преподавательской работы. Их знания, естественно, проверяются в виде зачетов и экзаменов. Всю работу аспирант-соискатель ведет под руководством выделенного профессора – знатока этой области.

Во время довольно напряженного обучения в аспирантуре соискатели готовят аттестационную работу как итог углубленного исследования, по которой можно судить о теоретических знаниях, о знании литературы по предмету и умению ее обобщить, об умении разработать экспериментальную часть работы. Эта работа защищается на ученом совете перед коллективом ученых и, в случае успешности, соискатель удостаивается степени PhD. Эта степень, особенно полученная в авторитетном престижном университете, открывает перед докторантом двери для занятия соответствующих научных или преподавательских должностей.

Во-вторых, есть специальности (и со временем их становится все больше), для получения которых высшего образования мало. Настоящая специализация здесь часто требует наличия базового высшего образования и включает не только изучения целого ряда научных дисциплин, но и практической работы под руководством опытного специалиста. Обычно это относится к особо значимым специальностям, например врача или юриста. Чтобы получить специальность врача по определенному направлению после 5–6 летнего двухступенчатого специализированного образования соискатель углубленно изучает выбранную врачебную специальность и в ходе 1–2-годовой стажировки, например, в клинике под опытным руководством овладевают практическими навыками. И только после того, как сообщество врачей-специалистов убедится в достаточности знаний и навыков кандидата, – он может получить статус врача.

Приведу более близкий мне пример. В крупной фирме, с объемом продаж в 100 и более миллионов долларов на должности финансовый директор или главный бухгалтер в ряде стран (в США или Англии, например) должны быть специалисты-финансисты, которые после получения двухступенчатого высшего финансового образования получили профессиональную степень СРА (в США) – Certifiсate of Public Ac count ing. Для этого надо учиться 2–3–4 года, сдать до 18 экзаменов по разным видам Accounting’а, налогообложению и др. и итоговые экзамены. Чтобы получить эту степень, кроме того, нужно не менее 3 лет проработать на определенных финансовых должностях. Такую же степень СРА должны иметь ответственные аудиторы, налоговики, определенные работники банков, так что придя в серьезную компанию с проверкой, им важно иметь дело с такими же профессионалами. К сожалению, в нашей стране такой практики пока нет, и не случайно уровень финансовой работы, по высоким западным критериям, обычно достаточно низок. Да и проверяющие инстанции часто имеют в своем составе отставных военных и тому подобные кадры невысокого профессионального уровня.