Судный день американских финансов: мягкая депрессия XXI в.

Читатели, привыкшие к экономической и финансовой литературе, могут счесть паши рассуждения о военной истории неуместными. Они не правы. Именно война с особой ясностью показывает нам, каких бед могут наделать люди. Даже самые «разумные» люди время от времени теряют рассудок - в делах любви и войны, на рынках и в хозяйственной жизни. Если им повезет, то они потерпят поражение и отступят еще до того, как успевают сильно навредить. Но истинный гений, ведущий за собой толпу, может в случае удачи дойти до настоящей катастрофы.

Мы, люди, склонны льстить себе. Одаренные разумом, мы склонны ставить себя выше животных. Но любая собака, лошадь, крыса и корова, видевшие, как идут на Москву Великая армия Наполеона и вермахт Гитлера, обладала, должно быть, большим здравым смыслом. Можно сказать, что даже полевая мышь была лучше запрограммирована, чем командующий полевой армией. Предвидели ли эти боязливые пушистые зверьки, стремглав прятавшиеся в норки при прохождении армий, что вскоре будут грызть обмороженные пальцы спящих солдат или обгладывать кости павших?

Свержение Людовика XVI означало для Европы наступление новой эпохи. Спасая свои жизни, французские аристократы разбежались по всей Европе и уговаривали монархов вмешаться во французские дела и восстановить их положение и собственность. Всеобщее беспокойство достигло лихорадочного уровня после того, как революционеры отрубили головы Людовику и его жене-австриячке Марии-Антуанетте. Опасаясь за собственные шеи, европейские аристократы решили действовать.

У Франции XVIII в. были определенные преимущества, которые легко оценит современный американский читатель. Рост валового внутреннего продукта (ВВП) во Франции был, по-видимому, самым быстрым в мире. Хотя в начале столетия Франция отставала от Англии, к концу 1700-х годов она опережала ее. Что еще важнее, население Франции быстро увеличивалось. Растущее производство давало возможность прокормить большее число маленьких Жан-Люков и Мари-Элен. Страна прямо кишела ими.

Но у Франции было и одно неявное преимущество: это была первая страна Европы, которая в полной мере использовала возможности народной демократии. Кто бы захотел умирать за монарха? Какую часть своих доходов вы отдали бы Людовику, Генриху пли Францу-Фердинанду?

У Франца II, австрийского императора (и племянника Марии-Антуанетты) была профессиональная армия. Солдаты шли на войну за деньги и из страха наказания. Таков был стиль дореволюционной эпохи. Подобно предшествовавшей ей американской революции, французская превратила подданных в граждан и в полной мере воспользовалась этим.

Всего лишь через несколько лет после революции, в 1796 г., корсиканец Наполеон Бонапарт, 26-летний артиллерист, был назначен командующим армии, вторгшейся в Италию. За несколько месяцев упорных боев он доказал, что является военным гением, и стал самым популярным человеком во Франции. В то время не составляли рейтингов популярности, но если бы кто-нибудь это сделал, то в последующие 19 лет Наполеон занимал бы в них самые высокие позиции.

Благодаря череде войн и сражений, равных и неравных брачных союзов «большие батальоны» Наполеона постепенно подмяли иод себя почти всю Европу. К 1812 г. весь континент, за исключением России и Великобритании, был у его ног. Франция наслаждалась процветанием. Она была самой большой страной Европы, гордившейся самой мощной армией на континенте, а ее новая форма правления была намного эффективнее в деле высасывания жизненных соков из оболваненного населения. В начале XIX в. Франция была единственной европейской сверхдержавой.

В этот момент ничто не могло остановить Наполеона. Он делал все, что хотел. Он назначил своего брата королем Испании. Но испанцы воспротивились и начали партизанскую войну против французских войск. Потом Наполеон напал на Россию. Только гениальный полководец способен совершить такой идиотский поступок. Амбиции заурядного человека были бы обузданы задолго до этого.

Барон де Марбо в своих мемуарах о наполеоновских войнах воспроизводит примечательную сцену:

Император хотел расспросить нескольких французских офицеров, бывавших в России и знавших ее географию и ресурсы. Среди них обнаружился подполковник де Понтон - один из офицеров, отправленных Наполеоном после Тильзитского мира на несколько лет в распоряжение русского царя Александра 1. Де Понтон был очень способным и скромным.

Приписанный к топографической службе Наполеона, он не отваживался по собственной инициативе заговорить о трудностях, с которыми столкнется армия в ходе войны в России. Но когда император задал ему вопрос, де Понтон, будучи человеком чести, преданным своей стране, решил, что должен сообщить главе государства всю правду, и, не опасаясь вызвать его неудовольствие, он описал все препятствия, которые возникнут на пути Наполеона. Главным были следующие: ненадежность Литвы [где должны были разместиться тыловые службы армии]; фанатичная стойкость защитников Москвы; недостаток припасов для солдат и фуража для лошадей; пустынность территорий, которые придется пересечь французским войскам; дороги, которые делаются непроходимыми для артиллерии после нескольких часов дождя. Он особенно подчеркнул суровость русской зимы и физическую невозможность вести военные действия после того, как выпадет снег, что нередко происходит в первые дни октября. Наконец, рискуя навлечь па себя гнев императора и погубить свое будущее, отважный подполковник де Понтон встал на колени и умолял Наполена - во имя благоденствия Франции и его собственной славы - не начинать этой опасной кампании, катастрофический исход которой он предвидел.

Император спокойно выслушал и, никак не отреагировав, отпустил подполковника де Понтон.

Через несколько недель Наполеон во главе более чем 300-тысячной армии начал поход на Москву, постепенно испытывая на собственной шкуре все трудности, о которых ему поведал де Понтон. Для Франции было бы громадной удачей, если бы русские в самом начале кампании сумели одержать решительную победу. Тогда армия смогла бы, смирив свою гордость, уйти за Неман, чтобы в безопасности зализывать раны. Но французы воевали настолько хорошо, что истребили сами себя практически полностью. Добравшись до Москвы, войска Наполеона сделали неприятное открытие: русская армия перешла к партизанской войне. Город горел. Французским солдатам негде было зимовать, и у них не было еды.