Экономика за один урок

Машины, повторюсь, способствуют росту производства и повышению стандарта жизни.

Это может достигаться одним из следующих двух способов: либо благодаря эксплуатации машин товары становятся дешевле для потребителей (как в примере с пальто), либо же благодаря им повышается уровень заработной платы вследствие роста производительности труда рабочих. Или, другими словами, либо благодаря применению машин возрастает в денежном выражении заработная плата, либо через снижение цен увеличивается объем товаров и услуг, которые можно приобрести за аналогичную в денежном выражении заработную плату. Иногда эти оба процесса идут одновременно. Что в действительности происходит, во многом зависит от денежной политики, проводимой в стране. Но в любом случае машины, изобретения и открытия ведут к росту реальных доходов населения.

4

Прежде чем мы завершим эту тему, необходимо сделать одно предупреждение.

Величайшим достоинством классических экономистов было то, что они изучали вторичные последствия, концентрировали свое внимание на изучении воздействия данной экономической политики или развития в долгосрочной перспективе и на все сообщество.

Но такой подход был и их недостатком: демонстрируя долгосрочный и широкий подход, они иногда упускали из виду краткосрочный и узкий подход. Они слишком часто были склонны минимизировать или вообще забывать о непосредственном воздействии того или иного развития на отдельные группы. Как мы уже видели, например, многие из английских вязальщиков чулок пережили реальные трагедии в результате внедрения новых чулочновязальных машин, одного из самых ранних изобретений промышленной революции.

Но подобные факты из прошлого и их современные аналоги привели некоторых авторов к противоположной крайности — изучению лишь непосредственного влияния прогресса на определенные группы. Из-за внедрения какой-нибудь новой машины Джо Смита увольняют с работы. «Следите за Джо Смитом, — настаивают эти авторы, — никогда не теряйте его из виду». И далее они следят лишь за судьбой Джо Смита, забывая при этом о Томе Джонсе, только что получившем работу в сфере производства новой машины; о Тэде Брауне, только что получившем работу по управлению оборудованием; о Дэйзи Миллер, которая теперь может приобрести пальто за полцены. И именно потому, что такие авторы думают только о Джо Смите, они заканчивают защитой реакционной и бессмысленной политики.

Да, мы не должны забывать о Джо Смите. Внедрение новой машины лишило его работы.

Возможно, он вскоре найдет новую работу, может быть, даже лучше прежней. Но не исключено также, что многие годы своей жизни он посвятил приобретению и совершенствованию определенных навыков, которые больше рынку не нужны.

Следовательно, Джо Смит теряет то, что годами взращивал в себе, свое старое умение, так же, как, возможно, его предыдущий работодатель потерял свои инвестиции в старое оборудование или процессы, неожиданно вышедшие из употребления. Джо Смит был квалифицированным рабочим и получал заработную плату квалифицированного рабочего.

А теперь он неожиданно стал неквалифицированным рабочим и в настоящее время может надеяться только на заработную плату неквалифицированного рабочего, поскольку единственное умение, которое у него было, теперь не требуется. Конечно, мы не можем и не должны забывать о Джо Смите. Он являет собой одну из тех личных трагедий, которые, как мы увидим, порождаются практически любым промышленным и экономическим прогрессом.

Задаваться вопросом, какой точно подход в отношении Джо Смита необходим — предоставить ли ему возможность самостоятельно приспосабливаться к новым условиям, выплатить ли ему пособие при увольнении или компенсационную выплату по безработице, включить ли его в список на получение пособия по безработице, обучить ли его за счет правительства новой профессии, — все это уведет нас слишком далеко от цели нашего рассмотрения. Основной урок — попытка увидеть все глобальные последствия любой экономической политики или развития — непосредственное воздействие на отдельные группы и долгосрочное воздействие на общество в целом.

То, что мы посвятили столь значительное место рассмотрению этой темы, связано с тем, что наши выводы, связанные с воздействием нового оборудования, изобретений и открытий на занятость, производство и благосостояние, являются решающими Если в этих вопросах мы заблуждаемся, то вряд ли сможем хоть что-то правильно понять в экономике.

Глава VIII. Схемы роста занятости

Я уже ссылался на разнообразные примеры профсоюзных методов борьбы за обеспечение занятости путем искусственного создания рабочих мест и нормализацию нагрузки на одного рабочего путем раздувания штатов Эти действия профсоюзов, а также терпимость общества к таким мерам проистекают из той же фундаментальной ошибки, что и боязнь внедрения машин. Она базируется на убежденности в том, что более эффективный способ производства продукции ведет к уменьшению рабочих мест, и на естественном выводе из этого о том, что менее эффективный способ ведения дел создает рабочие места.

Общие черты с этой ошибкой имеет убежденность в том, что в мире существует фиксированный объем работ, которые необходимо выполнять, и что если мы не можем выработать какие-то более сложные пути их осуществления, то по крайней мере можно подумать о такой схеме «расширения занятости», при которой было бы задействовано как можно больше людей.

Эта ошибка проистекает из обоснования детальной специализации труда, на котором настаивают профсоюзы Эта специализация в сфере строительства печально известна в крупных городах. Укладчикам кирпича не разрешают использовать камни для труб: этой деятельностью должны заниматься каменщики. Электрик не может демонтировать монтажную доску для фиксации контакта и потом сам установить ее обратно: это специальная работа, и не важно, сколь простой она может быть, которую должен выполнять плотник. Водопроводчик не будет вынимать и вставлять обратно кафельную плитку, чтобы устранить подтекание душа: это работа плиточника.

Неистовые схватки между профсоюзами по разделению «сферы полномочий» разыгрываются за эксклюзивное право на определенные типы «пограничных» работ. В заявлении, подготовленном Американскими железными дорогами для Комитета по административным процедурам при министре юстиции и генеральном прокуроре США, приводились многочисленные примеры, на основании которых Национальный совет по железнодорожному регулированию постановил, что каждая отдельная операция на железной дороге, независимо от ее значимости — будь то, например, разговор по телефону или закрепление костыля в стрелке, его изъятие, — является эксклюзивной собственностью определенного класса служащих. Если же случится так, что служащий другого класса в ходе выполнения своих непосредственных обязанностей выполнит подобные операции, он не получит за них дополнительную заработную плату, однако, находящийся в отпуске или незанятый представитель класса, на который возложено выполнение такого вида работ, должен получить соответствующую выплату заработной платы за то, что он не был вызван для ее выполнения.

Верно и то, что лишь немногие могут получить выгоду за счет всех нас от детальной и произвольной специализации труда при условии, что оно относится только к их отдельному случаю. Но поддерживающие такой подход в целом, не учитывают того, что его широкое применение всегда ведет к росту издержек производства; что он приводит в итоге к меньшим объемам произведенных работ и товаров Съемщик дома, вынуждаемый к найму двух людей, чтобы сделать работу одного, действительно предоставляет занятость дополнительно еще одному человеку. Но ровно на столько же у него становится меньше денег, которые он мог бы потратить на что-то, что могло бы обеспечить занятость кому-то еще. Поскольку, например, за устранение неисправности душа ему пришлось платить двойную цену, он решил не покупать новый свитер. «Работа» не делает общество богаче.