Экономика России на распутье

А ведь прошел целый год – и за год правительство и Центральный банк ничего не сделали для снижения инфляции.

При этом наличная масса денег (МО) сократилась с максимума в октябре 2008 г. в 3904 млрд рублей до минимума в 3278 в апреле 2009 г. (снижение на 16%) и до 3550 млрд рублей в августе (снижение на 9%).

Сократился объем и безналичных средств, максимум которых отмечался в сентябре 2008 г. – 10 643 млрд рублей до 9433 в декабре 2008 г., и минимума в феврале 2009 г. – 8678 (снижение на 18,4%) и до 9571 млрд рублей в августе (снижение на 10%). Кстати, в годы подъема экономики денежная масса в России за год увеличилась на 45–50%. Это, разумеется, серьезно затрудняло борьбу с инфляцией, которую, увы, наши центральные органы государства проиграли, что называется, «всухую».

Таким образом, и с точки зрения предложения денежной массы происходят радикальные сдвиги, которые создают условия для подавления инфляции. Даже относительно небольшое снижение инфляции в условиях кризиса, когда все стараются сберегать денежные средства, и банки, нуждающиеся в ликвидности, предлагают высокие ставки депозитов, скорость оборота денег можно замедлить, что тоже будет содействовать дальнейшему сокращению инфляции. В этом же направлении действует и отток капитала из России. Он подстегивает снижение инфляции. Такое уникальное сочетание факторов, облегчающих курс на радикальное снижение инфляции, вряд ли повторится.

В условиях кризиса странно выглядит государственная директива о повышении цен на газ и электроэнергию и объяснение этого желанием подтянуть российские цены на газ и электроэнергию до общеевропейского уровня. Зачем России, стране с самыми дешевыми и эффективными топливно-энергетическими ресурсами, подтягивать цены до европейского уровня, то есть до уровня стран, которые не могут обеспечить себя топливными ресурсами и вынуждены их транспортировать издалека, в том числе и в виде более дорогого сжиженного газа? Добыча нефти и газа европейскими странами – Норвегией, Великобританией и др. – в основном ведется в тяжелых условиях с морских платформ, что делает эту нефть и газ в разы дороже в сравнении с российской нефтью, добываемой на суше. Самое плохое, что директива государства по повышению цен дала сигнал монополизированным компаниям России поддерживать завышенный уровень цен, а иногда даже его поднимать.

Когда мы говорим, что упустили шанс придавить инфляцию в благоприятных для этого условиях, вызванных кризисом, мы имеем в виду и не совсем обоснованную, мягко выражаясь, меру Центрального банка, дважды повысившего ставку рефинансирования, доведя ее до 13%, то есть до уровня инфляции.

Заметим, что с целью снижения инфляции центральные банки других стран, прежде всего Америки и Японии, снизили учетную ставку ниже уровня инфляции. В Америке в 2008 г. инфляция составила 3,8%, а Федеральная резервная система снизила ставку рефинансирования почти до нуля. И это явилось одной из убедительных причин сокращения инфляции в США до дефляции буквально за несколько месяцев.

Повышение ставки рефинансирования в России иногда объясняют необходимостью сдерживать спекулятивные атаки на рубль в связи с его падением по отношению к доллару. Но Центральный банк сам расширил коридор колебаний рубля к бивалютной корзине, и курс рубля за доллар довольно быстро с 23,5 рублей дошел до 37 рублей. Повышение процентной ставки Центральным банком дало сигнал другим банкам предельно повысить свои процентные ставки, что резко ухудшило для попавших в кризис предприятий условия для развития. Они не могут теперь по-настоящему пополнить оборотные средства и вынуждены снижать производство. Они не могут перекредитоваться, чтобы отдать долги, в том числе зарубежным инвесторам. При столь повышенных ставках люди практически прекратили брать ипотечные кредиты, кредиты на покупку автомашин. И это стимулировало сокращение и объемов жилищного строительства, и производство автомобилей, которое сократилось на рекордную величину среди стран мира. Одним словом, повышение ставки рефинансирования, на наш взгляд, усугубило, а не ослабило кризис.

Если использовать весь арсенал имеющихся у государства средств и выдвинуть в свое время задачу преодоления стагфляции как главное направление усилий государства в период кризиса, то, на мой взгляд, можно было бы придавить розничные цены, скажем, до 5–7%, уже в 2009 г. и до 3% в 2010 г.

Увы, мы, по-видимому, уже во многом упустили этот шанс. Но все же многое здесь можно и нужно делать незамедлительно.

Чем грозит нам стагнация? Главное – она крайне затруднит и осложнит выход из кризиса. Со всей наглядностью трудности преодоления стагнации продемонстрировали США в 1970–1981 гг., о чем выше было немного сказано.

Мы можем обратиться и к собственному опыту стагфляции. Наш 9–10-летний глубочайший социально-экономический кризис 1990–1998/1999 гг. весь сопровождался высочайшей инфляцией. Некоторое исключение, пожалуй, составил только 1997 г., когда, казалось, кризис стал перерастать в депрессию и удалось сбить инфляцию до 11% в год. Однако последовавший за ним финансовый кризис 1998 г., наложившийся на этот общий кризис, опять привел к взлету цен на 84% в 1998 г. Кризис длился 9–10 лет – это, пожалуй, мировой рекорд продолжительности кризиса в какой-либо крупной мировой стране, потому что была стагфляция, при которой выйти из кризиса долго не удавалось.

Этот кризис оказался много короче у других постсоциалистических стран – Польши, Венгрии, балтийских стран, например, которые 1–2 года посвятили борьбе с инфляцией, привязав собственную валюту к курсу доллара и путем очень жестких мер, идя на депрессию, рост безработицы, снижение реальных доходов, им удалось снизить инфляцию до 4–5% в год, преодолеть стагфляцию и постепенно создать предпосылки для экономического роста. Россия на столь крутые непопулярные и социально опасные меры по борьбе с инфляцией не решилась. Перед ней был опыт ряда постсоциалистических стран, когда в период жесткой борьбы с инфляцией и социальных обострений менялись правительства, президенты, но зато страна выбиралась из тисков кризиса. У передовых постсоциалистических стран кризис, начавшийся в 1990 г., длился до 1993, иногда 1994 г., но никак не до 1998–1999 гг., как в России. Мы задержались в сравнении с этими передовыми странами из-за стагфляции аж на пять долгих лет. Поэтому наш ВВП достиг уровня 1989-го, докризисного года только в 2007 г., в то время как в Польше, Венгрии, Чехии, Словакии, Словении это произошло еще в 1990-е гг., а в балтийских странах в первые годы нового века.

Россия стала выходить из кризиса довольно резко и успешно с 1999 г. по экономическим показателям и с 2000 г. по социальным показателям благодаря двум факторам: первое – накопленному восстановительному эффекту после глубокого кризиса; во-вторых, и это, пожалуй, было главным, благодаря четырехкратной девальвации рубля по отношению к доллару, когда после дефолта 1998 г. Центральный банк, не имея резервов и возможностей для регулирования курса, перешел на рыночный плавающий курс, и доллар по отношению к рублю к концу 1998 г. достиг 25 рублей за доллар против 6,2, искусственно поддерживаемого Центральным банком до дефолта 17 августа 1998 г. При этой четырехкратной девальвации внутренние цены повысились только на 84%. Так что по отношению к стоимости потребительских товаров удорожание доллара составило 2,2 раза. В результате этого импорт сократился с 72 млрд долларов в 1997 г. до 58 млрд в 1998 г. и 40 млрд в 1999 г. Как видно, сокращение импорта составило 1,8 раза, в том числе из дальнего зарубежья более чем вдвое. В 1999 г. розничные цены выросли еще на 36% в дополнение к 84% в 1998 г. и, таким образом, их общее повышение составило 2,5 раза. Так что удорожание доллара по отношению к внутренним ценам на потребительские товары сократилось с 2,2 до 1,6 раза. Импорт при этом составил 45 млрд долларов и вырос, в основном, за счет дополнительного импорта из стран СНГ, в то время как импорт из дальнего зарубежья продолжал пребывать в стагнации. Он несколько приподнялся в 2001 г., когда импорт составил 54 млрд долларов (напомню, что в 1997 г. он был 72 млрд). При этом в 2000 г. цены поднялись еще на 20%, то есть в 3 раза по сравнению с 1997 г. и соответственно удорожание доллара по отношению к товарам составило уже только 1,3 раза. Импорт в полной мере начал восстанавливаться в 2002 г., достигнув 61 млрд, и полностью восстановился только в 2003 г. – 76 млрд, когда он даже немного превысил уровень 1997 г.